черными пальцами Нхимы, так вот в чем дело?! Только в том, что я спала и с Вином тоже?!

– Нет, дело вообще не в этом! – возразил он не менее раздраженно, чем я. – Я лишь пытался сделать все возможное, чтобы тебя защитить. Поэтому и велел отвести тебя в карцер. И поэтому потребовал, чтобы ты назвала мой полный титул. Пока мы наедине, можешь называть меня так, как хочешь.

– То есть всеми ругательствами, которые приходят мне в голову? Какое смелое предложение.

– А у тебя, значит, богатая фантазия?! – в его взгляде вспыхнул гнев. Он медленно приблизился ко мне. – Может, тогда ты придумаешь подходящее название для единственной существующей полуонидки из племени Пламени Солнца, которая толкает на преступление любимого менестреля королевы, чтобы затем пронести ярчайшие доказательства этого самого преступления через половину города, встречается с мятежниками, сбегает из-под конвоя, когда ее берут под стражу, и врывается в городской дворец, да так эффектно, что теперь уже точно все знают ее лицо и светящиеся глаза, присущие лишь онидам?! – при этом он очень активно жестикулировал, а голос был полон сарказма. – Мне приходит на ум такое описание: идеальный козел отпущения. От души поздравляю, Син, ты только что окончательно закопала себя в дерьмо.

Ой.

Осознание того, как он был прав, подавило мою ярость. Я понимала, что своим выступлением у дворца могла навлечь на свою голову серьезные неприятности, но я не думала, что меня заклеймят преступницей да еще и вакаров вдобавок дискредитируют. Арез покачал головой и отступил на несколько шагов. Мое подавленное выражение лица, похоже, заставило его немного смягчиться.

– Итак? – вздохнул он. – Что же такого важного ты собиралась мне сказать?

О, верно…

– Кто-то предупредил мятежников, что их акция в порту сорвалась. Сейчас они тащат ящики кубиков одема на площадь Мира. Идут они по туннелям, которые они заранее очистили от призраков. Ими руководит контрабандистка по имени Кили. Только я думаю, что эта Кили не на мятежников работает, а скорее всего, на голос из тени, потому что заплатили ей помимо всего прочего и за то, чтобы она провела твоего брата в Вальбет. Собственно, он тоже уже в городе. Так что, если вы все сосредоточитесь на порту и воротах, скоро произойдет страшная катастрофа.

Арез уставился на меня, как громом пораженный.

– Откуда ты все это знаешь?

– Ну, через ворота я бы попасть в город не смогла. Поэтому я попробовала пробраться через туннели. Там я и увидела мятежников с кубиками одема. И Кили. И Кьяна.

– Ты – ЧТО?! – его изумление сменилось гневом, который перерос в беспокойство, а затем и в еще большее недоумение. – Во имя темной богини! Син, ты хоть знаешь, как опасны эти туннели?

– Были опасны, – поправила его я. – Мне там ни один призрак не встретился.

– Но ты же в тот момент не знала, что их там больше нет! Я уж не говорю о том, как тебе сказочно повезло, что тебя там никто не заметил. Особенно мой брат.

– Ну… то есть… э-э… он меня заметил, – негромко призналась я. – Поэтому я и пробралась в город, чтобы тебя предупредить.

Арез снова потерял дар речи. В его глазах отражались черный страх и серебристая ярость, и ни одно из этих чувств не могло пересилить другое. Он выглядел так, будто едва сдерживался, чтобы собственноручно не убить меня за такое легкомыслие. Сжав кулаки, он несколько раз вдохнул и выдохнул, а потом пугающе холодным голосом спросил:

– Что-то еще?

Я неуверенно пожевала нижнюю губу. Возможно, сейчас был не самый удачный момент, чтобы упоминать еще и это, но кто знал, когда еще у меня будет возможность об этом рассказать…

– Меня, кажется, пытались похитить.

– Что?!

– Кто-то подкупил охранников, чтобы я не попала в повозку для перевозки преступников в Каменную башню.

В комнате стало ощутимо холоднее. Все эмоции сбежали с его лица.

– Кто? – прорычал он.

Я вытащила из выреза платья медаль с тремя стрелами и бросила ее ему, точь-в-точь как это ранее сделал Скаррабан. Арез без труда ее перехватил и выругался. Похоже, ему даже не нужно было детально рассматривать, что я ему там кинула, чтобы узнать выбитый символ.

– Как ты смогла сбежать от них?

– Скаррабан…

В обычных обстоятельствах я бы его не выдала, но враг моего врага – мой друг. Я посчитала, что Арез должен знать о том, что Скаррабан сделал для меня, если вдруг они когда-нибудь снова пересекутся.

– Очень немногие люди знают о Гильдии Безымянных – или могут им заплатить. Черт, а дело-то еще серьезнее, чем я боялся, – Арез мрачно прошествовал к двери и распахнул ее. – Ривен! Тай! Он в городе. Прочешите туннели под площадью Мира. И выводите скаллы из порта. Заха, отведи королеву в ее покои. Пока мы не найдем мятежников, ей нельзя показываться перед народом. Пусть на площади объявят, что из-за дождя планы немного меняются, и с речью она выступит после полудня. Кто живет недалеко, может пока пойти домой. И задержите охранников, которые должны были отвести Син в карцер!

С этими словами он снова захлопнул дверь. Я удивленно наморщила лоб.

– Королева уже здесь?

– Она изменила планы путешествия. Неофициально, – пробормотал Арез почти себе под нос. Затем он снова повернулся ко мне и оглядел меня с головы до ног. Глаза были серо-голубыми. Похоже, он уже не злился. – Ты так любишь мерзнуть или есть другая причина, почему ты не надела плащ? – он указал на мое мокрое платье. Тот факт, что оно очень липло к моему телу, похоже, его не устраивал, но при этом в равной мере и очаровывал.

– Под плащом хорошо прятать сибрилловое копье, – я пожала плечами. – А так более незаметно, и внимания лишнего не привлекаю.

По выражению лица Ареза было ясно, что он придерживается несколько иного мнения о том, что такое незаметность. Я с упреком скрестила руки на груди.

– Итак? Что теперь будем делать?!

– Поговорим.

– Я имела в виду что будем делать с Кьяном? Против Кьяна?

– Мой брат в любом случае сюда явится, неважно, поговорим мы или нет.

Но я говорить не хотела.

– Тогда у меня другая мысль – у меня тут с собой отчаявшийся блуждающий огонек. Я рассчитываю, что ты спасешь его!

Он чуть приподнял бровь.

– Рассчитываешь?..

Да уж, в этом слове не было раболепия и лести, которых мог бы ожидать Сир, но мне было все равно.

– Ты мне должен кое-что… за моего отца.

Этим я его задела – даже сильнее, чем планировала. Черты лица ожесточились, и темная тень беспокойства коснулась его.

– Я не стану извиняться за то, что исполнил последнее желание умирающего, потому что это был мой долг, мое предназначение, – тихо сказал он. – Но я искренне сожалею, что именно я стал тем, кто причинил тебе эту боль.

На глаза навернулись слезы, и