Александр останавливал колесницу лишь тогда, когда уставали кони. Он выбирал какое-нибудь возвышенное место и оттуда подолгу наблюдал за шествием многочисленной армии. Подобное зрелище доставляло ему огромное удовольствие. Он гордился тем, что вся эта гигантская, прекрасно вооруженная армия послушна одному его слову и взмаху руки. Ободренный виденным, царь возвращался в свою колесницу. Если позволял рельеф местности, он читал или диктовал письма Аристотелю. В одном из писем Александр отправил учителю рисунок дерева, сделанный Апеллесом, и описание этого дерева, которое он увидел у дороги. Это был платан необычайной высоты и красоты. Дерево очень понравилось царю. В этом же письме Александр подробно рассказывал Аристотелю о глубоких астрономических познаниях вавилонских жрецов.

В один из дней, стоя на возвышенном месте и наблюдая за колоннами воинов, царь первым увидел на горизонте клубы пыли. Приближался многочисленный отряд. Это было подкрепление с родины, которого с нетерпением ждали. Среди прибывших фракийцев было пятьдесят мальчиков из благородных семей нагорья, которым в полевом лагере предстояло получить воинское воспитание и стать пажами.

Македоняне привезли небольшие подарки и письма, которые неграмотным были прочитаны вслух. Александр получил послание от матери, Олимпиады, которая, как всегда, жаловалась на наместника Антипатра и, как всегда, предостерегала сына от козней тех, кого он считает своими друзьями. Другое письмо содержало известие о полном разгроме этим же Антипатром спартанцев у Мегалополя. Эта победа была крайне необходима для македонцев, ибо, если бы победили спартанцы, вся Греция, и в первую очередь Афины, отказались бы признать власть Александра и следующей целью эллинов стала бы Македония. Значительную часть армии пришлось бы отправить назад, через Геллеспонт, чтобы помочь Антипатру. Весь персидский поход был бы поставлен на карту.

О победе македонцев над спартанцами Таида узнала из послания жрицы Панаи, которое ей вручил Птолемей. Она по достоинству оценила эту победу. Теперь противники Александра, особенно в Афинах, вынуждены будут замолчать. Надолго ли?

Таида вместе с Иолой ехала за армией в дорогой повозке. Птолемей несказанно обрадовался, когда Таида согласилась сопровождать его в походе. Во время стоянок Птолемей всегда находил время быть рядом с гетерой. Он ничего не знал о встрече Таиды с Александром в Вавилоне и о ее просьбе к царю вступить вместе с армией в Персеполь. Он не придал значения сообщению Филоты о визите царя к гетере. Птолемей был уверен, что на этот раз сердце Таиды принадлежит только ему. Со дня их примирения в Вавилоне она ни разу но вспомнила о царе.

А Таида каждый день надеялась увидеть Александра. Только с Иолой, грустившей о Неархе, который срочно уехал по приказу царя, она делилась своими мыслями и мечтами.

Кто же такой для нее Александр? А кто Птолемей? Таида часто задавала эти вопросы себе самой. И ночью, и днем, постоянно. Но эти вопросы заключали в себе другие, от которых сжималось сердце: «Ты влюблена в Александра? А он в тебя? Кто ты для царя? Или тебе дороже всех на свете Птолемей? Вспомни, как прекрасны ночи, проведенные с Птолемеем. Разве не так?..» И часто получала колкие, ранящие душу ответы: «Не является ли для тебя Птолемей тайной местью Александру, который поработил твое сердце?»

От этих мыслей у Таиды часто навертывались на глаза слезы. Заметив печаль, охватившую подругу, Иола старалась успокоить ее, как могла:

– Птолемей любит тебя!.. Цени это.

И тут же сама вздыхала:

– Я так люблю Неарха. Скорей бы увидеть его.

– Не унывай, надейся на лучшее, – в свою очередь торопилась утешить подругу Таида.

Часто Таида пыталась ожесточить себя. Она не будет ощущать себя истинной афинянкой, пока не отомстит персам, не расквитается с внезапно исчезнувшим Персеем. Она вернется в родные Афины победительницей, ее имя запомнят в веках вместе с именем Александра.

Повозка двигалась довольно медленно вслед за пехотой. Глубину безлунной ночи обозначали лишь факелы.

Таида задумалась, но внезапно вздрогнула. Еще не видя глазами, она почувствовала его сердцем. Впереди, на краю дороги, всадник… Александр? Это должен быть Александр! Глаза ее всматривались в темноту, и когда факел осветил лицо… Александр! Александр не мог не появиться!..

Царь приблизился к повозке и тронулся в путь вслед за гетерой, приказав телохранителям:

– Можете удалиться!..

Когда телохранители удалились, царь, низко наклонившись, обратился к гетере:

– Видишь звезду? Вон ту, самую яркую…

– Да, конечно…

– Так вот, насчет звезды. Я хотел сказать, что эта ночь будет не такой, как другие…

– Да, Александр.

В Сузы из Вавилона македонское войско пришло на двадцатый день. Жители города встретили Александра с почестями, подобающими властелину мира. В сопровождении сатрапа Абулита и свиты Александр тут же направился в царский дворец.

Дворец был обнесен парком-парадизом, в котором произрастали уникальные деревья разнообразных пород и водились диковинные животные и птицы. Тенистые аллеи вели ко входу во дворец.

У входа царь остановился, обратив внимание на стену с клинописными надписями, и попросил ответить, в чем их суть.

Сатрап Абулит, свободно владеющий греческим языком, перевел содержание надписи: «Я – Дарий, царь великий, царь царей, царь стран, царь этой земли, сын Гистаспа, Ахеменид.

Говорит Дарий-царь: сей есть дворец, который Я построил в Сузах. Украшения для него были доставлены издалека. Земля была вырыта в глубину, пока достигли каменистого грунта. Когда место для фундамента было вырыто, то был насыпан гравий, в одних местах в сорок локтей вышиной, в других – в двадцать локтей вышиной. На этом гравии Я возвел дворец. Все работы по рытью земли, по засыпке гравия, по ломке кирпича выполнил народ вавилонский. Кедр был доставлен с гор, называемых Ливан. Народ ассирийский доставил его в Сузы. Дерево йака было доставлено из Гайдары и Кермана. Золото, здесь употребленное, доставлялось из Сард и Бактрии. Самоцветы, ляпис-лазурь и сердолик, которые здесь употреблены, доставлялись из Согдианы. Употребленная здесь темно-синяя бирюза доставлялась из Хорезма. Употребленные здесь серебро и бронза доставлялись из Египта. Украшения, которыми расписана стена, доставлены из Ионии. Слоновая кость, которая употреблена здесь, доставлена из Эфиопии, Индии и Арахосии. Каменные колонны, которые здесь употреблены, доставлены из селения, называемого Абирадуш, в Эламе.

Рабочие, которые тесали камень, были ионийцы и лидийцы. Золотых дел мастера, которые работали над золотом, были мидяне и египтяне. Люди, которые делали кирпич, были вавилоняне. Люди, которые работали по дереву, были лидийцы и египтяне. Люди, которые орнаментовали стену, были мидяне и египтяне.

Говорит Дарий-царь: в Сузах великолепное сооружение Я велел построить, и великолепным оно стало.

Я говорю: все, что Я делал в Сузах, делал Я по приказу Ахурамазды, Бога. Да защитит меня Ахурамазда от всякого врага с моим народом и с моим отцом и с моей страной».