Неожиданно Таида поймала на себе пристальный взгляд Лисиппа и ответила ему самой нежной улыбкой.

В конце 331 года до Рождества Христова, несмотря на начало зимы, Александр Великий, закончив дела и празднества, выступил со своей армией из Суз и направился к истинным землям мировой державы персов, к окутанным легендами городам Персеполю и Пасаргадам, расположенным на высокогорном плато, окруженном горными массивами.

Если Сузы были «головой» мировой державы персов, откуда осуществлялось все управление громадным государством, то Персеполь был ее сердцем. Александр отчетливо сознавал, что титул царя Азии, царя четырех стран света, пожалованный ему в Вавилоне, ничего не стоил, пока не покорена Персида.

До прихода македонцев эта райски прекрасная страна Парса не боялась никаких врагов.

Дорога, которую должен был преодолеть и открыть для себя Александр, была проложена между Сузами и Персеполем для переездов царского двора.

Среди многих военных трудностей, с которыми пришлось столкнуться македонской армии, самым сложным оказалось умение ориентироваться в совершенно чужих и незнакомых землях. Армии предстояло подняться с низменности на возвышенность, о дорогах и климате которой греки не имели ни малейшего представления.

Военачальникам удалось составить лишь приблизительное представление о предстоящем пути из рассказов персов, перешедших на сторону македонян. Но детали можно было выяснить только на месте.

Чтобы из равнины Сузианы достигнуть царских городов высокой Персиды, прежде всего необходимо было пройти через крайне трудные горные проходы, и самым опасным, по рассказам персидских военачальников, был проход, названный древними проходом Усиев. Посылать в эти проходы бематистов было бессмысленно, так как их ждала там неминуемая гибель от враждебно настроенных горных племен, которые никогда и никем не были покорены и которым сами великие цари платили дань, когда проезжали через их горы. Горы, отвесные, неприступные, с острыми вершинами, помогали усиям.

Рассказ об усиях возмутил Александра:

– Дороги в моем государстве должны быть безопасными. Я не буду платить дань разбойникам. Они раз и навсегда забудут, как нападать на торговые караваны, а тем более на царей!..

Горные усии послали к царю своих представителей сообщить, что они откроют проход и пропустят армию, если получат вознаграждение, которое им платили персидские цари.

Александр был взбешен. Эти горные племена не желали ему подчиниться, стали у него на пути в тот момент, когда ему, царю царей, свободный проход в верхние районы был крайне необходим. Царь послал сообщить, чтобы утром усии явились за получением дани в теснины.

Ближе к вечеру, когда в горах стал меняться свет, македонцы принесли в жертву барана и совершили возлияния. Прорицатель Аристандр заверил, что знамения добрые. Македонцы запели пеан.

С неба, недавно усыпанного звездами, внезапно повалил снег, холодный и жалящий. Вершины гор чернели в круговерти.

Перед сигналом сбора Гефестион и Птолемей стояли и смотрели вниз на жилища усиев.

Птолемей повернулся к Гефестиону:

– Ты что такой грустный? Ведь мы уходим навстречу лучшему?

Гефестион улыбнулся и ответил:

– Да будет так.

И снова замолчал, опершись на копье и глядя на горы, едва просматривающиеся за падающим снегом.

– О чем ты? – снова спросил Птолемей.

– Я думаю о нашем жертвоприношении, – ответил он. – Когда люди принимаются за справедливое дело – надо вверять его небу, это справедливо.

Птолемей не успел ответить – раздался сигнал сбора.

Ночью по опасной горной тропе, запорошенной снегом, не занятой усиями, с легковооруженным отрядом в несколько тысяч человек, ведомым местными проводниками, царь двинулся к их жилищам.

В неожиданной ночной атаке усии были перебиты прямо в постелях, дома разграблены и преданы огню.

Ранним утром македонский отряд бросился к теснинам, где собрались усии за получением дани.

Варвары, напуганные быстротой неприятеля, лишенные всех преимуществ, которые мог дать им узкий горный проход, при приближении воинов Александра немедленно отступили и обратились в бегство. Многие попадали в пропасти, многие были перебиты преследующими их македонцами, а еще больше было уничтожено воинами Кратера на высоте, где усии хотели спастись.

Путь в верхние горы был открыт.

Положение резко изменилось, когда Парменион с половиной войска, состоявшей из тяжеловооруженных пехотинцев, фессалийских всадников и обоза свернул на большую царскую дорогу и оказался перед Персидскими воротами. Разведка сообщила, что отсюда можно гораздо быстрее дойти до Персеполя, а это было крайне необходимо, чтобы успеть захватить сокровищницы. И Парменион убедил Александра идти именно этим маршрутом.

Еще в дороге Александр получил письмо от Тиридата, правителя города. Он предупреждал царя: если Александр успеет занять Персеполь, пока не займут его персидские войска, идущие на защиту города под командованием сатрапа Ариобарзана, он, Тиридат, не будет сражаться, он просто сдаст город.

Перед Персидскими воротами отряды, которые вел Парменион и к которым вскоре присоединилась вторая половина армии под предводительством Александра, неожиданно натолкнулись на сооруженную из гранитных блоков стену, закрывшую перевал и оказавшуюся непреодолимой преградой.

За стеною стоял Ариобарзан с сорока тысячами человек пехоты и всадниками, решившими защитить Персидские ворота.

Александр с македонской пехотой, конницей, сариссофорами и стрелками расположился здесь лагерем и ранним утром начал штурмовать стену. Град метательных камней и стрел, сбрасываемые с высоты обломки скал и окружающий с трех сторон разъяренный неприятель обрушились на армию Александра.

Тщетно македонские воины пытались взобраться на скользкие от недавно выпавшего снега скалистые стены. Позиция персов была неприступна.

Трубы протрубили отход. Для Александра это было позорное отступление в свой лагерь. Павшие остались лежать непогребенными. Раненых и больных на труднопроходимых тропах пришлось бросить, иначе смерть вместе с ними ждала бы остальных. Многие раненые тащились следом, цепляясь за своих друзей, пока еще могли идти или ползти, – и падали, и умоляли, и проклинали или выкрикивали последние приветы. И их голоса эхо разносило по горным ущельям, покрытым ослепительным снегом.

Об эти скалистые стены, казалось, должны были разбиться все усилия мужества, а между тем от взятия этого прохода зависело все. В Персеполь вел только этот проход, и он должен был быть взят!..

Парменион на военном совете предложил достичь Персеполя обходным путем, который потребует многодневного перехода. Но зато этот путь был безопасен.

Александр от негодования, вызванного предложением Пармениона, взорвался. Таким яростным царя давно никто не видел.