— Не знаю. — Я почесала в затылке и нахмурилась. — Только мне почему-то кажется, товарищ не так прост, чтобы через завербованных можно было выйти на него.

— Глянем, что завтра утром пришлют, и будем посмотреть, — решительно заявил Тим.

Чтобы отвлечься от разбитой двери и недавних событий, я запустила старых добрых «Героев» на ноуте, обосновавшись в гостиной. Лично мне вместо плюшек и шоколадок, как у большинства девушек, от стрессов помогали игрухи. Через какое-то время ко мне присоединился Тим, и мы очень мило провели остаток вечера, окончательно избавляясь от остатков тревоги, витавших в воздухе. Ольгу было не жаль, и пусть сколько угодно обвиняют меня в черствости: не я решала за нее, она прекрасно видела тогда, что Верден на других девушек не смотрит, и только дура обижалась бы на обычную жизненную ситуацию. На альбиносе, в конце концов, свет клином не сошелся. Так что бог ей судья, если он есть, а я всего лишь обычный человек, и то, что косвенно из-за Грановской умер Николаич, простить не смогу.

Чувство вины и тоска ушли окончательно, и даже совместно прожитые три года уже не имели значения. То, как Ольга резко изменилась после выпуска — и речь даже не о ее превращении, — уже отдалило нас. Пожалуй, пьянка на выпуске — последнее, что можно было бы назвать совместным развлечением. Потом Грановская отгородилась наглухо, стала совершенно чужим человеком, кардинально отличным от той, с кем я жила в одной комнате. До сих пор не могу понять, на что она надеялась в действительности, добиваясь этого дурацкого назначения. Видимо, я совсем плохо ее знала. Ну и ладно. Случилось так, как случилось, и на этом можно поставить точку. Вряд ли мы когда-нибудь снова встретимся. Или на Базе из нее сделают подопытную, или… ну, или отпустят, предварительно зарегистрировав — если Ольга таки захочет жить. Что-то подсказывало: она захочет. Если живой, конечно, с Базы отпустят.

На следующий день пришел обещанный хлоп, как раз когда мы сели к завтраку.

— Ну-с, — Тим вышел из склада с пачкой бумаг, — посмотрим, что за инструкции.

Первым, конечно, лежало письмо с благодарностью и новым назначением — уже правильным. Далее краткая сводка того, что База выяснила за ночь: «крота» вычислили, он действительно отвечал за получение и передачу информации из пентаграммы, но кто ему сделал внушение, выяснить не удалось — память оказалась грамотно подчищена. Экран Ольга ставила, чтобы в ауре изменения скрыть, в этом Тим оказался прав. У самой Грановской та же фигня: провалы в памяти, восстановить которые не удалось даже спецам Базы. Ниточки оборвались. Так что даже наши подозрения ни к чему бы не привели, там и так догадались, что не одна Ольга это все провернула. С назначением оказалось тоже все просто, этот самый «крот» просто подменил бумаги. Слабое звено, да. Так что теперь можно было не опасаться искажения информации, База насторожилась, и походу там все на уши встали, шерстя свои ряды.

Следом за сводкой шло сообщение о том, что к нам направляют стажера на днях, как только оформят все бумаги, и через три недели, в зависимости от характеристики, или зачислят в нашу ячейку, или подберут нового. Кто такой, не сказали, но я так поняла, что это парень. Ну, в свете недавних событий, мне даже спокойнее как-то будет. И на десерт нас тут же озадачили следующим делом. Мы перебрались в гостиную на диван.

— Итак. — Тим вытащил нужный листок из пачки бумаги. — Исчез некто Григорьев, маг, занимавшийся артефактами, работал на Базу. Надо его найти и проверить, не украли ли чего, у него дома хранились занятные вещички. И если украли, то вернуть.

— Адрес есть? — Я заглянула в задание. — Есть, отлично. Когда исчез, сказали?

— Пару дней назад. — Тим обнял меня одной рукой. — Едем, смотрим?

— Едем, — согласилась я.

Квартира находилась в районе Охты, на Шепетовской улице. Тихий, спокойный район, обычный пятиэтажный дом, Григорьев жил на четвертом. Мы поднялись и тщательно осмотрели дверь, в том числе внутренним зрением — никаких сюрпризов и ловушек. Сама однокомнатная квартира была пуста. Я проверила соседей — все на работе. Вот и отлично. Отмычкой открыла дверь, и мы зашли.

Хата артефактора представляла собой помесь склада, антикварного магазина и берлоги сумасшедшего коллекционера: куча полок, на которых статуэтки, кулончики, кольца, замысловатые штуки непонятного назначения, единственный стол завален рисунками, распечатками, смятыми бумагами и весь в кругах от чашек с кофе. Еще полная окурков пепельница. Фонили все эти милые вещички будь здоров, и я поспешно закрылась, дабы не заработать головную боль. Верден обвел взглядом бардак и тихо присвистнул.

— И как понять, сперли тут что-нибудь или нет? — Он озадаченно почесал в затылке. — Может, опись где какая есть? Или Базу запросить?

— Думаю, надо просто составить список всей фигни, что тут имеется, — вздохнула я — объем работы предстоял нехилый, на несколько часов точно. — Потом отослать, и пусть сами смотрят. Они же наверняка в курсе, что у Григорьева хранится?

— Логично, — согласился Тим. — Тогда надо еще бумаги рассортировать и в компе у него порыться. Сонь, кстати, а тут никто за последние дни не появлялся, а? — спросил вдруг он, прищурившись.

Я послушно нырнула в тонкий мир внутренним зрением: только остатки мужской энергетики, принадлежавшие хозяину квартиры, — определила это по свитеру, небрежно висевшему на спинке стула, он буквально пропитался энергией владельца.

— Не-а, обыска не было, — покачала я головой.

— Значит, он куда-то ходил и домой не возвращался, — вполголоса протянул Верден. — Есть шанс, что инфа на компе не уничтожена. Так, давай принимайся за список, я с бумагами разберусь и с ноутом.

Григорьев, видимо, очень и очень неплохие деньги получал от Базы, судя по буку — на крышке красовалось надкушенное яблоко всем известной фирмы. Я выудила чистый лист, взяла ручку и приступила к подробному описанию коллекции артефактора. Приходилось еще и фотографировать каждую вещь, чтоб уж наверняка не пропустить ничего и не напутать в описании. Хорошо, что поехали сюда с утра…

Через некоторое время, сложив бумаги на столе в аккуратные стопки и распихав по прозрачным файлам, Тим присоединился ко мне помочь с описью. На ноуте было слишком много всего, и он, не парясь, решил взять машинку с собой. Логично, в общем-то, дома в спокойной обстановке поковыряться. А может, и вообще на Базу отправить. Там наверняка знают, на что обратить внимание.

— Знаешь, у Григорьева довольно много упоминаний об артефактах из какой-то коллекции семнадцатого века, — произнес Тим, быстро записывая на бумагу аккуратным почерком описание причудливо изогнутой стеклянной фигни. — На компе даже отдельная папка есть.

— Что за арты? — рассеянно спросила я, сосредоточенно рассматривая что-то вроде бронзового подсвечника с накладками из серебра.

— Я видел картинки колье с кольцом и стилета, — он сфотографировал предмет и приступил к следующему.

— Стилета? — Я подняла брови, потому что как раз увидела на полке небрежно брошенные ножны, узкие, кожаные, слегка потертые и тоже украшенные серебром. — Не от него случайно? — кивнула на предмет.