Габриель закрыл глаза, захлестнутый мощной волной любви и еще какого-то чувства, которому он не находил названия.

Джулия поцеловала его плечи и отправилась звонить своему дяде.

Вечером того же дня Джулия и Габриель отправились в гости к Келли, где познакомились с ее мужем Джонатаном и дочерьми Андреа и Мередит. Ехать было не слишком далеко, поскольку Келли тоже жила на Манхэттене.

Семья сестры Габриеля очень тепло приняла Джулию, и под конец визита все общались как старые друзья.

Келли вручила Габриелю отцовские запонки, бейсболку с эмблемой «Бруклин доджерс» (тоже наследие отца) и несколько книг, написанных дедом.

Габриель рассказал ей, что игрушечный паровоз ему действительно принес отец. Это доказывали буквы, нацарапанные детской рукой на днище: «О. Ш.». Они соответствовали тогдашнему имени отца – Отниель Шпигель.

Эмерсоны пригласила семью Келли приехать к ним в Кембридж или в Селинсгроув. Потом заговорили о будущем лете и возможном совместном отдыхе в Хэмптонс. Келли заручилась обещанием Габриеля посетить ближайшее заседание Фонда рабби Бенджамина Шпигеля. Ей очень хотелось познакомить его с другими родственниками по отцовской линии.

В отель они вернулись довольно поздно. Джулия включила ноутбук и уселась проверять электронную почту. На голове у нее красовалась старая шапочка с эмблемой «Доджерс», оказавшаяся слишком маленькой для головы Габриеля, и Джулия не преминула выразить свое изумление на сей счет.

Некоторое время она сосредоточенно смотрела на экран ноутбука, щуря глаза за стеклами очков, потом изрекла:

– Scheisse!

– Чувствую острую необходимость научить тебя ругательствам на других языках, – усмехнулся Габриель, подходя к ней. Он успел снять костюм и надеть гостиничный халат. – Я где-то слышал, что язык фарси обладает богатым набором колоритных ругательств.

– Сомневаюсь, что мне их хватило бы. Ты только полюбуйся!

Габриель тоже надел очки. На черно-белом фото, запечатлевшем церемонию помолвки, он мгновенно узнал Саймона Тэлбота.

– А эта девушка кто? – спросил он, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться.

– Слышал про сенатора Хадсона из Северной Каролины? Это его дочь. Старшекурсница в Университете Дюка.

Габриель и Джулия переглянулись.

– Насколько мне известно, семейство Хадсон очень консервативно. Как она… спуталась с Саймоном?

Габриель не скрывал своего презрения.

– Этого я не знаю. Зато могу представить, каково сейчас Натали. Саймон бросил ее ради невесты уровня Жаклин Бувье.[34]Посмотри на лицо этой девушки.

– Кто прислал тебе снимок?

– Рейчел. Увидела в «Филадельфия инквайрер». – Джулия с грустью смотрела на фотографию улыбающейся пары. – Я сочувствую невесте Саймона. Она даже не представляет, во что вляпалась.

– Может, и представляет, но пока не придает этому значения. – Габриель поправил на голове жены бейсболку. – А тебе идет. Вот уж не думал, что ты болельщица «Доджерс».

– Осваиваюсь с твоим бруклинским наследием, – улыбнулась она.

* * *

На следующий день Джулия вплотную засела за семинарское задание. Габриель отправился в архив Колумбийского университета, чтобы побольше узнать о своем деде. К вечеру они вместе с Келли и Джонатаном поехали в Квинс, где в доме престарелых жила тетя Сара.

Визит был достаточно кратким. У Джулии и Габриеля хватило времени, чтобы пройтись по городу и магазинам. Они пообедали в «Русской чайной» и вернулись в отель.

Номер был залит мягким светом свечей. Джулия восседала на Габриеле. Ее руки гладили ему грудь.

– Произнеси мое имя, – прошептал он.

Джулия едва не вскрикнула от его сильного толчка и прошептала:

– Габриель.

– Ничто меня так не воспламеняет, как мое имя в твоих устах.

– Габриель, – повторила она. – Как это прекрасно.

Он притянул ее ближе к себе и принялся целовать ее груди.

– Ты меня вдохновляешь, – прошептал Габриель.

– И ты становишься неистовым.

– Конечно становлюсь. Я же занимаюсь фантастическим сексом со своей прекрасной женой.

– У меня такое ощущение, что мы одни во всем мире.

– Пусть будет так, – согласился Габриель, следя за ее движениями вверх-вниз.

– Это благодаря тебе я чувствую себя красавицей.

В ответ он стал облизывать ее соски, пока она не застонала.

– Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Пожалуйста, двигайся еще быстрее.

– Я буду счастлива зачать с тобой ребенка, – успела сказать Джулия.

Она вскинула голову, закрыла глаза и через мгновение вздрогнула от мощной волны оргазма. Габриель продолжал толчки, угадывая ее состояние. Потом он стал толкать быстрее, еще быстрее и после последнего, самого мощного толчка кончил сам.

* * *

– Как хорошо, что ты прилетела ко мне, – признался Габриель, когда они ждали обратного рейса на Бостон. – Жаль, что не удалось никуда сходить, зато мы немного полюбовались городом.

– Ты противостоял толпам покупателей. Здесь предрождественская пора – просто сумасшедшее время. Ты, как рыцарь, оберегал меня от давки. Мне не на что жаловаться. – Она поцеловала мужа. – Боюсь, наш багаж превысит установленный вес.

– Пусть только попробуют упрекнуть нас в этом. В Рождество всегда так бывает.

– Да, – засмеялась Джулия. – А насчет того, что мы никуда не сходили… Мне трудно представить, как бы ты выдержал бродвейское шоу до конца.

– Я бы предпочел посмотреть Шекспира.

– В форме мюзикла?

– А что? Кстати, забавно было бы посмотреть их версию «Отверженных» Гюго. – Габриель наклонился к ней. – Помнится, твой пересказ этого романа изменил мою жизнь.

Джулия разглядывала свои новенькие сапоги на высоком каблуке. «Маноло Бланик». Она убеждала Габриеля, что прекрасно обойдется без этих сапог, но он потащил ее в «Барнис» и настоял на покупке.

– Меня одной не хватило бы. Это было, говоря научным языком, взаимодействием нескольких факторов. К случившемуся с тобой в Ассизи я вообще не имею никакого отношения.

– Не имеешь, – согласился Габриель, вертя ее обручальное кольцо. – Но если бы ты ранее не помогла мне, вряд ли я поехал бы в Ассизи. Если бы ты не согласилась зачать со мной ребенка, я бы не узнал, что у меня был такой замечательный дед. Твою помощь невозможно переоценить.

– Тэмми говорила, что хорошего мужчину отцовство делает еще лучше. Хотелось бы посмотреть, как оно изменит тебя.