– Не думаю.

– Тогда что ты узнал?

– Посмотри на меня, – попросил он, беря ее за руку.

Джулия подняла глаза, чувствуя, как у нее начинает биться сердце.

– Надеюсь, ты не станешь паниковать? – спросил он.

– Габриель, я уже паникую! Ты до сих пор ничего мне не рассказал.

Габриель сжал губы:

– Я угадал. Дело касалось результатов моего последнего обследования. Уролог должен был позвонить мне еще две недели назад. И дело не в его забывчивости. Они обнаружили… аномалию.

– Аномалию?

– Обследование дало позитивные результаты.

Каждое слово Габриель выговаривал очень медленно, пристально следя за глазами Джулии.

Он подождал, пока до нее дойдет смысл сказанного. Джулия моргнула. Потом еще раз.

– Так, значит, ты…

– Да.

– Этого не может быть. Со дня операции еще не прошло трех месяцев.

– Знаю. Они повторили обследование и получили те же результаты. Теперь уролог хочет сделать мой случай хрестоматийным. Блестящее доказательство успеха подобных операций. Потому он и позвонил. – Габриель горделиво улыбался, но, видя, как вытянулось лицо Джулии, перестал. – Дорогая, тебе не о чем волноваться. Даже если мои способности к зачатию и вернулись, это еще ничего не значит. Ты с сентября принимаешь таблетки. Если прекратить их прием, риск забеременеть наступит где-то через месяц с лишним. Так?

– Не знаю. Меня предупреждали, что даже после двух пропущенных таблеток нужно принимать дополнительные меры предосторожности. А я пропустила… целую упаковку, – сказала Джулия, поднося трясущуюся руку ко рту.

Габриель обнял ее за плечи и притянул к себе:

– Я вернусь в аптеку и куплю тест на беременность. Тогда мы будем знать наверняка.

– Прямо сейчас? – упавшим голосом произнесла Джулия.

– Ты подождешь немного?

– Такого просто не может быть, – прошептала она, закрывая лицо руками.

Габриель вздрогнул.

– Неужели этонастолько ужасно? – спросил он.

Джулия молчала.

– Я мигом, – сказал Габриель и вылез из машины.

Джулия откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза и стала призывать себе на помощь всех известных и неизвестных ей богов.

28 декабря 2011 года. Вашингтон, округ Колумбия

Натали Ланди посмотрела на свой мобильник и выругалась. Она без конца звонила, посылала шквал эсэмэсок, однако хорошо известный ей номер больше не отвечал. Саймон сменил номер. Ответа на ее электронные письма тоже не было.

Рядом с ней, на полу, стояла картонная коробка и ехидно поглядывала на хозяйку. Зримое напоминание, что она лишилась работы.

На другой день после помолвки Саймона ее вызвали к руководителю избирательного штаба сенатора Тэлбота. Чувствовалось, Роберт сам немало удивлен таким поворотом событий и не пытается делать лицо.

– Мы вынуждены с вами расстаться, – сказал он, избегая смотреть Натали в глаза.

– Почему?

– Сенатор сказал, что у нас слишком раздуты штаты. Он решил провести сокращение. Естественно, первыми мы увольняем рядовых сотрудников. Поверьте, мне очень жаль.

Натали недоверчиво изогнула бровь:

– Вы хотите сказать, это не вызвано тем, что у нас с Саймоном были отношения?

– Разумеется, нет, – гладко соврал Роберт. – Ничего личного. Только бизнес.

– Не надо мне этих речей в духе «Крестного отца». Я видела фильм.

Роберт понимающе кивнул, по-прежнему глядя в пространство за ее спиной.

– Алекс вас проводит. Если хотите, я могу позвонить в Харрисберг. Возможно, кому-то из сенаторов нужны работники.

– А идите вы на хрен! – Натали резко встала со стула. – Туда же могут прогуляться и сенатор Тэлбот со своим сыночком. Они просто захотели избавиться от меня. Думают, я утрусь и рта не раскрою? Нет, игра еще не окончена. Эндрю Сэмпсону из «Вашингтон пост» будет очень интересно узнать от меня, какими методами действуют Тэлботы.

Роберт поднял руку:

– Прошу вас, не распаляйтесь. Я же сказал, что могу найти вам работу в Харрисберге.

– А я не желаю ехать в этот долбаный Харрисберг. Слышите, Роберт? Я хочу знать, почему меня выкинули. До сих пор моей работой все были довольны. Вы это знаете.

Взгляд руководителя переместился на Алекса.

– Оставьте нас на минутку.

Алекс ушел, плотно закрыв дверь.

– Послушайте, Натали. Не надо бросаться угрозами, которые вы не готовы осуществить.

– Я очень даже готова их осуществить.

– Это было бы весьма недальновидно.

– Плевать мне на дальновидность!

Роберт поерзал в кресле:

– Вас же не выбрасывают без цента в кармане. Избирательный штаб выплатит вам щедрое выходное пособие. Подробности мы сообщим в письме, которое пришлем вам домой.

– Взятка за молчание?

– Выходное пособие в связи с увольнением, вызванным финансовым положением работодателя.

– Меня не колышет, как это у вас называется. – Подхватив сумочку, Натали прошла к двери. – Передайте Саймону: у него есть двадцать четыре часа, чтобы позвонить мне. Если он этого не сделает, то впоследствии пожалеет.

Открыв дверь, Натали вышла в коридор и, громко стуча каблуками, пошла прочь.

С того дня прошло уже больше двух недель. Саймон не позвонил. В редакции «Вашингтон пост» получили ее разоблачительные материалы. «Фед-экс» подтвердил доставку бандероли. Однако ни Эндрю Сэмпсон, ни кто-либо из газетчиков до сих пор не связался с ней. Возможно, Эндрю решил не публиковать ее откровений, посчитав их более уместными для какой-нибудь бульварной газетенки.

После того как Натали отправила им флешку, в ее квартиру наведался непрошеный гость. Не требовалось обладать блестящим интеллектом, чтобы понять: вор имел самое прямое отношение к избирательному штабу сенатора. У Натали исчезли ноутбук, цифровой фотоаппарат, несколько папок и флешек. Словом, ее лишили всего, чем она могла бы шантажировать Саймона или кого-то еще.

Взятку за молчание она действительно получила: двадцать пять тысяч долларов. По мнению Натали, таких денег ей вполне хватит для начала новой жизни в Калифорнии. Ей было не жаль покидать Вашингтон и все начинать заново. Ничего, отомстить сенатору Тэлботу и Саймону она сумеет и из Сакраменто.

Правда, теперь, когда она ничем не могла подкрепить свои обвинения, ни один уважающий себя журналист не станет принимать ее всерьез. Но она может на время затаиться, а осенью продать эту историю какому-нибудь таблоиду. Почему бы не устроить маленькую октябрьскую сенсацию? Кто-нибудь ей в этом обязательно поможет.