Итальянские торговые республики обладали ресурсами, которые и не снились величайшим государям Европы того времени. К 1320 году только в одной Флоренции оборот ста наиболее крупных компаний города равнялся шести миллионам флоринов и в сто (!) раз превосходил поступления английской казны. Источниками богатств североитальянских городов стала, во-первых, средиземноморская торговля с мусульманами и иудеями, в том числе постыдная для христиан работорговля. Во-вторых, освоив ханаанские коммерческие маршруты, итальянцы взялись за производство шелка, сукна и других тканей – самого выгодного массового товара. Ткацкая промышленность с древних времен была монополией Ханаана. И, наконец, в-третьих, итальянцы стали продолжателями тамплиеров в ростовщичестве и финансах. Папские и королевские ограничения, которые мешали бизнесу иудейских ростовщиков, никоим образом не распространялись на ломбардских банкиров. Недаром именно они заняли место тамплиеров и иудеев при дворе короля Франции после объявления последних вне закона в 1306–1307 годах.

В сфере международной коммерции лидерство захватила Венеция, получив от Империи право беспошлинной торговли с греческими городами: венецианцы, в интересах бизнеса, все еще называли себя имперскими подданными. Они беззастенчиво пользовались своим монопольным положением в Империи, взвинчивая цены, от чего страдало местное население. Имперское правительство осознало это и стало открывать рынки для конкурентов Венеции – торговцев из Генуи и Пизы.

Фантастические барыши принесли торговым республикам крестоносцы. Предводители католических рыцарей самостоятельно были не в состоянии ни транспортировать на далекие расстояния свои собранные со всех концов Европы полчища, ни обеспечивать их провизией и снаряжением. Поэтому они дорого платили деловитым итальянцам за использование их флота. Стремясь и дальше пользоваться «сервисом» со стороны приморских республик, властители крестоносных государств на Святой земле стали предоставлять им большие торговые льготы, долю в военной добыче и даже земельные участки в палестинских городах, где сейчас же вырастали торговые фактории.

Колонии новых ханаанейцев, как пишет итальянский историк Дж. Луццато, «отличались совершенно особым характером, отчасти напоминавшим характер древних финикийских колоний… Там, где управление находилось в руках их собственных должностных лиц, итальянские города стремились избежать какого бы то ни было вмешательства посторонней власти; поэтому в большинстве случаев они добивались того, что их горожане были изъяты из юрисдикции местного правителя в области гражданских, торговых, а также уголовных дел и судились собственными магистратами по законам своей родины»[325]. Приморские республики торговали через эти колонии со странами ислама даже тогда, когда те вели войну с христианскими государствами, включая католические.

Разгром Константинополя крестоносцами был для Венеции циничной, но при этом самой прибыльной в ее истории коммерческой операцией. Республика получила часть города, громадные территории и полновластие в вопросах торговли на островах Эгейского архипелага, где вскоре вырастут ее новые фактории. Главным же достижением венецианцев стало создание Латинской «империи», которую они использовали как инструмент контроля за ситуацией в обширном регионе. Это странное государственное образование гарантировало венецианцам полное господство на колоссальных приморских пространствах. По словам Дж. Луццато, «период существования Латинской империи (1204–1261 гг.) представлял собой золотой век в истории венецианской экспансии на Востоке. Ее торговля, уже ранее весьма значительная, увеличилась теперь до огромных размеров и впервые распространилась также на бассейн Черного моря»[326].

Пытаясь противостоять предателям-венецианцам, никейский император в 1261 году заключил договор с генуэзцами, по которому все прежние льготы Венеции переходили к Генуе. В XIIIXIV веках генуэзцы доминировали в Тирренском море, имели сильные позиции на Сицилии и Мальте и располагали такой же сетью колоний, как и венецианцы, но только в Западном Средиземноморье (географическая копия торговой сети Карфагена). Пользуясь договором, а также тем обстоятельством, что союзные никейцы уничтожили Латинскую «империю» и вернули себе Константинополь, Генуя начала стремительно отбирать у Венеции ее территории. Кроме того, она устремила свою экспансию в Северное Причерноморье и, прежде всего, в Крым.

В последние десятилетия XIII века Генуя находится на пике могущества. Это торговая сверхдержава, раскинувшая сеть своего влияния и своих колоний от североафриканской Сеуты до устья Дона. Именно с этой транснациональной корпорацией-государством заключил союз Мамай, перед тем как пойти на Куликово поле. Татарские набеги на Русь в XIII–XIV веках выполняли ту же коммерческую задачу, что и набеги викингов в IX–XI веках. Они поставляли человеческий товар для работорговли. Но если у викингов рабов скупали рахдониты, то у татар – генуэзцы и венецианцы. При этом характерно, что и те и другие использовали одни и те же невольничьи рынки в Тане (Азове) и Крыму. Генуэзская Кафа (Феодосия) была главным местом скорби для русских пленников и пленниц. Через Кафу были проданы в рабство тысячи и тысячи русских людей. На крови и скорби наших предков были заработаны капиталы итальянского Ханаана.

Эти капиталы итальянцы вкладывали в увеличение торговых оборотов и массовое производство тканей. Изготовление сукон из шерсти и шелковых тканей принесло колоссальную прибыль всему региону. Эту отрасль промышленности «облагодетельствовал» глава Священной римской империи Фридрих II, отдавший сицилийские красильни на откуп иудеям. Сама же технология производства шелка была еще раньше вывезена из Империи первым норманнским королем Сицилии Роджером Гвискаром. А после разгрома Константинополя в 1204 году Италия (прежде всего Венеция и Лукка) стала монополистом в этой области.

Первоначально республики Северной Италии занимались в основном не производством, а торговлей шерстью и сукнами. Они вывозили как сырье, так и готовые ткани с севера Европы, затем перепродавали их у себя в регионе или же на юге, в странах Средиземноморья. Для массового производства сукон ни у Венеции, ни у Генуи, ни у какого-либо иного городского центра Северной Италии не хватало рабочих рук и капиталов. Однако в XIV веке здесь происходит взлет ткацкого производства, начинается выпуск тканей высшего качества, появляются мощные промышленные центры, используется более совершенная техника и способы организации производства. Таким образом возникает экономика олигархического уклада, характеризующаяся господством небольшого количества семей, вкладывающих деньги в организацию сбора сырья, производства тканей и их сбыта. Одной из причин этого «экономического чуда» стало обычное для ханаанской экономики использование рабской рабочей силы.