в себя — ваш драгоценный супруг уверял меня, что совершенно случайно не рассчитал силы.

Лиза окинула старика холодным взглядом, примечая детали: не так уж он и стар, скорее немолод, однако голова уже покрыта сединой благородного платинового оттенка. Безупречная осанка, выдержанные, полные церемонности манеры явно выдавали в нем придворного. Плохо дело. Особенно плохо то, что этот придворный стоит перед ней сейчас, ровно в тот момент, когда она обвиняется в измене короне. Дурная примета.

— Кто вы? Мы, кажется, не представлены. — Ровным голосом спросила Лиза и, не дожидаясь приглашения, переставила ближайший стул спинкой к стене, лишь затем усевшись на него. Старик и эльф удивленно переглянулись. И пусть, подумала Лиза, зато со спины никто не подкрадется. Хотя эта мера вроде бы уже запоздала.

— Позвольте представиться, моя дорогая, — старик склонился перед ней в изящном насмешливом полупоклоне, — Сандир, феникс из великого рода Флиенн’фаат’трай, первый советник короля и его правая рука.

Лиза вздохнула — что ж, она сразу все правильно поняла. Это отец Фелиссандра. И лучше бы ему не знать, что она дружна с его сыном. Сандир одним легким движением передвинул кресло и уселся напротив.

— Вина? — Непринужденно спросил он, протянув руку к бутылке, что стояла на столике, по правую руку от него.

— Нет! — Выпалила Лиза и тут же велела себе успокоиться. Таких хитрозадых умников как этот можно победить только хладнокровием и ясным умом. Главное — не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Эх, до чего же просто, оказывается, работать врачом на скорой помощи! Знай себе лечи да успокаивай, никаких интриг. Подавив вздох, Лиза расслабила лицо, чтобы оно не выражало ровным счетом ничего и нагло заглянула Сандиру в глаза:

— Благодарю. Алкоголь не употребляю. Он, знаете ли, укорачивает здоровье и подрывает жизнь. Чем обязана?

Сандир удивленно приподнял брови и мельком глянул на Эфроя, который стоял в стороне, в полутени, прижавшись спиной к стене, будто пытаясь сбежать сквозь нее. Тот пожал плечами.

— Ладно, — сановник медленно отмерил вина в бокал и сделал небольшой глоток, — итак, приступим, наконец, к нашей долгожданной беседе.

Он сделал паузу. Взгляд его обрел твердость, губы сжались в тонкую линию.

— Альзиенна, — в голосе Сандира больше не было мягкости, — куда ты дела тот артефакт, что я велел тебе принести? Почему я должен бегать за тобой по всему королевству, как пацан за козой? Он сейчас с тобой?

Лиза сразу поняла о чем речь.

— Нет.

— Где он? — С нажимом спросил Сандир склонившись в ее сторону всем телом, взгляд его лихорадочно горел, он был возбужден и выдавал нетерпение, — куда ты спрятала артефакт равновесия, который сняла с моего сына?

Подняв руки к лицу, Лиза принялась изучать ногти, с огорчением отметив их совершенно плачевный вид.

— М-м-м … не могу сказать, — не сразу ответила она, — он явно где-то есть. Но этот жестокий эльф с такой силой ударил меня по голове, что я совершенно забыла местонахождение артефакта. — Она поглядела на удивленного Эфроя. — Словом, здесь помню, здесь — не помню.

С этими словами она приложила руку к голове. Сандир сжал зубы с такой силой, что девушка смогла расслышать их скрип.

— Что ты мне втираешь тут? — Неожиданно зашипел он злым голосом. — Как такое вообще возможно — тут помню, а тут — нет?

«Эх, дядя», — подумала Лиза, — «классику знать надо, но тебе простительно — ты сказочное существо из непонятного мира. Ин ладно. Попробуем теперь как-нибудь выкрутиться».

— Простите, но у меня совершенно нет зелий, чтобы что-то втирать в вас, — заметила она невинным голосом, — все это сущая правда, уверяю. Я только очухалась, у меня болит голова, в ней все шумит, гудит, кипит и вообще соображается довольно слабо.

Сандир откинулся на спинку кресла и нахмурился. Одни проблемы с этой девчонкой!

— Ты же целительница, сделай что-нибудь! — Приказал он. Лиза смотрела на него безо всякого выражения.

— Не могу. Я так себе целительница, можете спросить у моего шефа. К тому же, у меня нет ни зелий, ни артефактов, как я уже упомянула.

— Так примени заговор! — Раздраженно ответил Сандир.

— Увы, — Лиза сделала печальное лицо, — ничего не помню. Вообще.

И она выразительно посмотрела на безмолвного эльфа еще раз. Пожала плечами.

— Я всего лишь девушка, — заметила она вскользь, — как вы уже догадались — с не очень сильным магическим потенциалом. Чем я вообще могу быть полезна для вас? Я дерьмовый целитель и еще более дерьмовая жена, а уж друг так и вовсе — отвратительный. Ничего толком не умею, — она напрягла память, вспоминая, что ей там наговорил Левантевски, описывая настоящую Альзиенну, — кроме как собирать сплетни да танцевать танцульки. Чего вы от меня хотите?

Эфрой совершенно обомлел от такой до неприличия грубой речи. Это было настолько откровенное хамство, что у него даже голова закружилась. И это дочь божества, которую он с радостью взял себе в жены? Да катись она обратно в свои чертоги! Не нужна ему такая жена. Однако Сандир и глазом не моргнул, проглотив грубость как нечто незаметное.

— Однако, я заметил, что вы стали … хм … суровее? — Сандир задумался, будто бы подбирая слова, на самом деле озадаченный ходом беседы, которую он представлял себе иначе. — Как видно, дорогая, жизнь вас помотала.

— Да уж, есть такое, — Лизе до ужаса захотелось глотнуть того вина, которое ей предлагали, но она усилием воли заставила себя отвести от него взгляд, — жизнь на стремительной помощи, знаете ли, не мед и не вино. Там постоянно кто-то пытается тебя если не прибить, так хотя бы лапнуть.

— Альзи! — Приглушенно вскрикнул Эфрой и невольно шагнул вперед. — Почему ты мне раньше не сказала? Я же тебе говорил — это не работа для благородной девушки. Разве я не предлагал тебе жизнь в спокойствии и неге?

Лиза бросила в его сторону короткий взгляд и снова сосредоточилась на лице Сандира. Тот, пораженный столь хладнокровной наглостью, даже смешался, но быстро взял себя в руки. Он напомнил себе, что здесь и сейчас только он решает что произойдет дальше.

— Ну, я вижу вы справились с этими трудностями. — Язвительно парировал Сандир и эльф снова отступил к спасительной стене. — Начнем сначала. Где артефакт равновесия?

Лиза выдержала его долгий напряженный взгляд. Не всякий был способен на такое, это одновременно и удивляло, и раздражало Сандира до безумия.

— Не знаю, — с бессмысленным выражением лица ответила она, понимая, что разговор явно затянется — Сандир не из тех, кто отступает, — понятия не имею.

Советник вскочил, сдержал бешеное желание пнуть свое кресло и принялся ходить по гостиной, заложив