Он не сказал, сколько ждать, и она ждала, ждала. Но когда всердце кольнуло остро, даже вскрикнула от неожиданной боли. Потом все померкло,а солнечный свет потерял яркость. Леся встала, закинула лук за плечи. КакДобрыня, повела плечами, выпрямилась, поправила за спиной колчан со стрелами.

Страшным унынием и тоской веяло от безрадостного поля. Туманпо-прежнему глушил шаги, но затем услышала свое дыхание, частое и стесненное,из-под ног стал доноситься хруст, словно топтала засохшие корки грязи, какиебывают, когда солнце высушит после дождя лужи.

Впереди выступила глыба, темная и словно отколовшаяся откаменной стены. Еще дальше — точно такая же, а по бокам еще и еще. Лесяшла настороженно, лук на всякий случай взяла в руки, наложила стрелу. Туманрассеялся почти весь, теперь в пугающей дали она рассмотрела черную стену, чтоупиралась в невидимое пока небо.

А на ровном как ток поле, укатанном да утоптанном, то и деловиднеются глыбы камня. Такие обычно скатываются с гор, но где здесь горы? Одна,да и то за несколько верст отсюда…

Массивные глыбы двигались по обе стороны и пропадали сзади,а ее глаза не отрывались от черной отвесной стены. Поверхность древнего камняизъело ветрами, дождями, вьюгами, но стена, ровная, как вставшее дыбомзамерзшее озеро, без трещин и впадин, шла на пару верст вширь и на верстуввысь.

Если эти камни и выпали из стены, то не из этой. Леся сколотящимся сердцем смотрела по сторонам испуганными глазами, а ноги все ещенесли вперед. Вдруг земля словно бы вздрогнула, Леся решила, что почудилось, нораздался треск, грохот, земля качнулась сильнее.

В каменной стене появилась трещина. Леся, дрожа, отступилана шаг. Края трещины пошли в стороны. Внутри виднелись ступени, ведущие вверх.И еще там сверху лился мертвенно-бледный неживой свет.

Не колеблясь, Леся торопливо шагнула, края трещины осталисьсзади. От камня несло мертвенным холодом, словно она уже оказалась в могиле.Ступени широкие, поднимаются вверх таким нескончаемым рядом, что у нее зарябилов глазах.

Когда поставила ногу на третью ступеньку, сзади загремело.Не оборачиваясь, с холодом в сердце уже знала, что трещина за спинойзахлопнулась, отрезав ее от мира живых.

Шагов через двадцать впереди выгнулась каменная стена. Вышеуровня человеческого роста и до самого свода торчат острые глыбы, похожие наисполинские кристаллы соли. Ниже серый камень матово мерцает, вытертый доблеска.

Свет, слабый и мутноватый, струится от странных камней, вплавленныхв стену. Леся поежилась, от стены тянет недобрым, словно незримые глаза сразупронзили ее насквозь. Непроизвольно она сделала несколько шагов в сторону. Вполутьме блеснуло, Леся шагнула еще, там затрепетало красным, будто билкрыльями попавший в паутину крупный красный мотылек.

Вторая пещера оказался соединена с первой узким, на двухконях не проехать, проходом, зато сама пещера еще огромнее, но тоже состесанными на уровне человеческого роста глыбами.

Однако глаза Леси прикипели к багровому огню. В дальнем углупещеры прямо на полу полыхал костер. Горели стволы вековых дубов. Оранжевое спурпурным пламя гудело, с жадностью пожирая сухое дерево. Дым и копоть уходилипод свод, где далеко-далеко виднеется светлое пятно, часто перекрываемоеклубами синего дыма.

Багровые блики падали на существо, застывшее на гладкомкамне подле костра. Сперва Леся решила, что это тоже камень, но головашевельнулась, начала поворачиваться в ее сторону. Лесе почудился легкий треск,словно лопалась тонкая корочка из камня.

На нее взглянуло самое страшное лицо, которое можетпривидеться только в жутком сне. Лицо человека, прожившего во много раз большеотпущенного человеку срока. Безволосое, безбровое, с туго натянутой и в то жевремя донельзя морщинистой сухой кожей на черепе. Морщины избороздили лицострашно, жутко, все лицо из морщин: неживых, сухих, окаменевших.

Леся стояла оцепенев, только внутри вздрагивали жилки, асердце трепыхалось что схваченный грубой рукой воробей. Наконец на месте ртараздвинулась щель, Леся на миг увидела черноту беззубого рта. Даже изъеденныедесны черные, мертвые, сухие, как эти камни.

— Существо… — проскрипел голос. Лесе показалось,что одним камнем трут по другому, до того голос напоминал этот скрип. — Давноя никому не открывал вход…

Леся сглотнула воздух, в глазах темно от страха, произнеслапищащим голосом:

— Исполать тебе, батюшка… Что ж топишь по-черному? Несмерд, поди… У бояр у всех давно печи поставлены. А ты ж как-никак сам Кощей, окотором столько говорено!

Кощей хмуро смотрел на нее темными глазницами. Если у него ибыли глаза, то так глубоко прятались в глубь черепа, что Леся видела толькосухие морщинистые веки, мешки под глазами, присохшие к костям, да нависающиесверху тяжелые массивные дуги надбровий, словно Кощей наполовину был зверем.

— Сто тысяч лет, — проскрипел холодныйголос, — я сидел у костра, смотрел в огонь… Мне ли менять привычки?.. Аживой огонь… он живой.

— Я тоже его люблю, — призналась Леся. — Такты и есть, стало быть, сам Кощей Бессмертный!.. Отчего такое прозвище?

Он произнес уже не так скрипуче:

— Потому, что бессмертный!.. Разве боги не должны бытьбессмертны?

Она заметила, что он ни разу не назвал себя богом, хотя ейстарался внушить мысль, что он и есть бог.

— Боги должны, — ответила она медленно. — Онии есть… Но не говорят, Перун Бессмертный или Мара Бессмертная. Для нихбессмертие — не диковинка! А вот ты… Раз так говорят, то ты бессмертныйпотому, что смерть свою носишь не в себе. Верно?

Кощей покачал головой:

— Да-а, умнеет человек на глазах… Старые до такого недодумались. Что ж, раз ты уже догадалась, то тебе и узнать восхотелось, где моясмерть схоронена?

Леся насторожилась:

— А ты что, вот так и скажешь?

— Скажу, — ответил Кощей. — Горы поднималисьиз огня, старели и рассыпались в песок, моря пересыхали, а на их местевырастали новые горы… Мне ли опасаться людей? Даже боги и то… Но уговор: если яне разгадаю твою загадку. Согласна?

Леся захолодела: если он в самом деле бессмертный или хотябы живущий сто тысяч лет, то знает все загадки на свете. Но с другой стороны,дома у тятьки, когда у лучины пряли или вышивали, либо пели, либо придумывалидруг другу хитрые загадки.

— Согласна!

Кощей усмехнулся:

— Но учти, я знаю загадки всех времен и народов.

— Ладно, — согласилась Леся. — Только слушайвнимательно, такие загадки не повторяют.

— Много говоришь, женщина.

— Бросили в темницу человека, — сказала Лесянараспев. — И держали его, бедного, там десять лет! Изверги. А приносилиему, чтобы совсем уморить с голоду, только хлеб сухой, ничего больше. Но непомер, жил, а когда старый князь помер, его сын выпустил всех узников. А когдапришли в его темницу, узрели, что весь пол устлан рыбьими костями. Ну вотскажи, откуда кости?