отрегенится мана. Та и в самом деле упала до нуля — видимо, также стараниями жрицы.

Ребята попрощались со мной, заверив, что всё будет хорошо, а я не представлял, что сказать им вслед. Чтобы они развернулись, атаковали Дею и помогли мне выбраться? Что она не та, за кого себя выдаёт, причём по абсолютно неизвестной причине? Что я, возможно, на самом деле схожу с ума и перестал отличать виртуальность от реальности? Я всё ещё пытался сформировать мысли в слова, когда обнаружил, что остался один — на этот раз окончательно и бесповоротно. До спасительного «Шага» было триста пятьдесят минут регена — около шести часов. Но даже когда я накоплю ману, есть ли смысл бросаться в погоню?

Через пятнадцать минут решётка еле заметно дрогнула и поползла в мою сторону. Стоило догадаться. Дея тоже не любила рисковать.

«ВЫ ПОГИБЛИ».

Глава двадцать девятая

Боль обжигала, ослепляла, лишала возможности дышать и думать. Дым проникал в малейшие щели энвиар-капсулы, словно именно он был законным в ней хозяином, а не запертый жалкий человечек. Человечек, который без малейших шансов на успех бил кулаками в крышку своего прозрачного гроба. Даже сквозь стекло до меня доносились чей-то плач, вой и отчаянные крики. Ещё немного дыма — и я уже не смогу молотить в стекло, а просто опущусь назад, и…

ВЗРЫВ.

Мир содрогнулся. Стекло надо мной покрылось трещинами и лопнуло с самым ужасным звуком, который я когда-либо слышал в своей жизни. Мне едва удалось прикрыть глаза руками, лишь чтобы ощутить, как осколки впиваются в ладони и рассекают запястья. Волна невыносимого жара ворвалась в капсулу, принеся с собой ещё больше дыма, а вот крики почему-то умолкли. Пожар пировал в окружающем пространстве, поглощая его без остатка.

Но хотя бы это был мир, в котором я мог двигаться.

Тяжело вывалившись из капсулы, я упал на пол, перекатился на живот и попытался оценить обстановку. Из глубины лёгких рвался жуткий сухой кашель, глаза щипало со страшной силой, они слезились и отказывались транслировать информацию в мозг, но спустя четверть минуты мне всё же удалось проморгаться. Сложно представить, но увиденное оказалось ещё хуже, чем казалось из капсулы.

Это был не просто пожар. Подземный зал, ещё недавно казавшийся мне окном в будущее, теперь выглядел как постапокалиптические руины. Половина потолка обрушилась, похоронив под собой львиную долю модных диванов и кресел, техника была почти полностью уничтожена, тут и там торчали искрящие провода. Разрушения затронули и овальную комнату с энвиар-капсулами, в одной из которых я чуть не нашёл свою смерть минутой ранее. Мне могло повезти куда меньше — четыре из шести капсул оказались раздавлены всмятку упавшим куском стены.

Впрочем, даже в таком случае «везение» было крайне относительным. Дышать становилось тяжелее с каждым вдохом, а рядом даже не было ни единого кусочка ткани, чтобы замотать лицо. На мне — тем более, и это тоже грозило стать проблемой в ближайшее время. Зато дурацкая навороченная гарнитура, позволяющая мне общаться со Стюартом как лёжа в капсуле, так и выйдя из неё, прочно сидела у меня на голове.

— Стюарт! — гаркнул я в крохотный микрофон, и тут же пожалел об этом, поймав новый приступ кашля. — Вы меня слышите? Кто-нибудь меня слышит?!

Бесполезно. Либо гарнитура всё же сдохла, либо на том конце некому было отвечать. Придётся выбираться самому.

Я вглядывался в окружающий хаос до новой рези в глазах, но в упор не мог понять, где должен был находиться выход. Был ли здесь вообще выход кроме этого долбаного лифта? Кажется, рядом с ним находились несколько закрытых дверей…

Давай, Макс, шевелись. Сделай хоть что-нибудь, если не хочешь испечься как картошка в углях.

Встать на четвереньки. Не падать. Не разгибаться. Прикрыть рот и нос ладонью. Не думать о том, как нереально тупо будет погибнуть от пожара в комплексе компании, в названии которой есть слово «Firestorm».

В глубине души я надеялся, что по дороге наткнусь на кого-то из персонала, и этот кто-то доведёт меня до аварийного выхода. Но сейчас меня обступали лишь языки пламени, жадно поедающего очень дорогую мебель. Возможно, это значило, что все успели эвакуироваться строго до взрыва, выбившего стекло моей капсулы. Я очень надеялся, что это значило именно это.

Шаг, ещё шаг. Очаги возгорания пока оставались от моей ничем не защищённой кожи на расстоянии, но пол под голыми пятками напоминал поверхность включённой электроплиты, а раскалённый воздух провонял горелым пластиком. По моим расчётам я уже должен был упереться в лифт, но подвал «пожарных» просто отказывался кончаться. Через пару минут глаза начало щипать так сильно, что я еле мог разбирать дорогу, пошатнулся и чуть было не врезался в торчащую из стены арматурину. Дьявол. Дьявол!

— М…кх…кс, — прошипели-просвистели мне в ухо искажённые механические слова. — М…кс… сл…шш…

— Что?! — прохрипел я в ответ, осознавая, что я звучу не лучше. — Повторите!

— Как слышно, Макс? — помехи вдруг исчезли, отступив перед чистым, уверенным голосом Нэсс. — Приём.

— Это не рация, балда, — я чуть не засмеялся, но вовремя решил поберечь лёгкие от дыма. — Как ты тут оказалась? Где Стюарт? Что здесь, нахрен, стряслось?!

— Нет времени объяснять, сначала вытащим тебя из этой задницы. Ты уже поднялся по аварийке на второй подземный этаж?

Если бы я знал, где эта сраная аварийка! Я с силой протёр слезящиеся глаза, в очередной раз осматриваясь — завалы, горящая мебель, глухие стены без малейших признаков дверей.

— Макс? — обеспокоенно позвала Нэсс.

— Я тут. Нет, я никуда не поднялся. Я едва выбрался из капсулы и понятия не имею, где аварийная лестница.

Минус триста очков Firestorm-у за пренебрежение брифингами по пожарной безопасности. Минус тысячу очков за то, что подобная катастрофа вообще произошла. Кто бы их ещё отнял?

— Слушай внимательно. Отвечай односложно, да-нет, береги дыхание. Когда я скажу идти — иди, понял?

— Да.

Нэсс очень быстро задавала наводящие вопросы, на которые мне удавалось ответить в периоды хоть какой-то видимости. Когда я вылез из капсулы, пошёл от неё направо? Нет. По левую руку есть стена? Да. В ней есть закрытые двери? Нет. На ней видна белая разметка в виде стрелок? Нет. На полу? Нет.

— Пощупай пол, — на полном серьёзе сказала