Должно быть хоть что-то, хоть какая-то мелочь, которую я упустил. Мне позарез надо наверх, а затем ещё несколько дней до Врат, чтобы догнать… объяснить… остановить.

Я понятия не имел, что буду делать, если догоню согильдийцев и как планирую выстоять против Деи, но это была не первоочередная задача. Сперва — сделать хоть что-нибудь, чёрт возьми. Дубинка, посох, плащ из шкуры мантикоры. Пяток высохших, а оттого ещё более тяжёлых для жевания лечебных корней. Бурдюк с водой, вяленое мясо, мешочек с имперскими монетами — пожалуй, самое бесполезное моё имущество, поскольку за месяцы в Аниме единственной серьёзной покупкой было стадо свиней для обеда Кёльколиуке. Книга-заготовка под гримуар, пустая и также бесполезная. Ничего из этого не могло мне помочь, а мешок уже показывал дно. Невзрачный свиток цвета пыли…

«Маяк», оставленный мне Кассандрой. Одноразовое заклинание, которое однажды спасло мне жизнь, перед этим чуть не обеспечив натуральную вечность мучений. Кто же знал, что его метку могут видеть не только игроки?

Но ведь тогда я был просто перепуганным идиотом, который хотел сбежать из этого мира подальше. А теперь я перепуганный идиот, который хочет этот мир спасти.

— Не тупи, — сказал я себе. — Ты же знаешь, что произойдёт. Не делай этого. Не смей.

Активированный свиток цвета пыли рассыпался у меня в руках в ту же пыль. Я лениво проводил её глазами, просыпав сквозь пальцы, а затем потушил факел и уснул, подложив под голову заплечный мешок. Мне снилась Эми.

— Господин Максимилиан, какое непередаваемое счастье видеть вас в добром здравии!

Утро не могло начаться хуже, чем с жуткой улыбки старшего инквизитора и верховного дознавателя Ламитерна, его высокопреподобия Вильгельма Аккома. Она чуть ли не выскакивала из границ его рта, как всегда, когда он в самом деле был по-настоящему рад чему-то, а не притворялся. Конечно, подобная радость отнюдь не вызывала желания разделить её хоть в малейшей мере. Но разве у меня был выбор?

— Сталь на страже, ваше высокопреподобие, — криво улыбнулся я, поднимаясь на ноги и отряхивая с мантии налипшую землю.

Акком нависал надо мной своими двумя метрами роста и сорок вторым… нет, даже сорок третьим уровнем. Судя по отсутствию какой-либо верёвки, инквизитор попросту спрыгнул в провал на своих двоих, чтобы лично вдоволь поглумиться над чужаком, которому хватило мозгов использовать «Маяк» во второй раз. Впрочем, услышав моё приветствие, его брови слегка дёрнулись вверх.

— У вас хватает сил шутить? Вот уж не ожидал. Тем лучше, впрочем, дорога в столицу покажется не такой унылой. Вы не представляете, как вас там зажда…

— Мне нужна ваша помощь, Вильгельм, — сказал я, негромко, но настоятельно, перебивая его восторженную тираду. — Моя гильд… мои друзья открыли Врата Безмолвия и направились внутрь, чтобы погасить Незримое пламя. Вы понимаете, что я хочу сказать?

Больше всего я боялся, что Акком безразлично пожмёт плечами, вытащит меня из провала за шиворот и прикажет паковать несмотря ни на что. Или же лично донесёт до застенок Ордена, без посторонней помощи. При таком развитии событий я бы в любом случае проиграл, предпринял бы инквизитор какие-то действия после или нет. Но при упоминании Врат брови его высокопреподобия поползли вверх уже заметно быстрее, улыбка померкла, а в глазах промелькнуло что-то, подозрительно напоминающее страх. Впрочем, в следующую секунду он снова был весел и уверен в себе.

— Хорошая попытка. Да что там, отличная! Но сегодня не ваш день, господин Максимилиан. Так уж сложилось, что я один из тех немногих людей, которые на самом деле знают, как открыть Врата.

— Я тоже, — почти равнодушно сказал я.

— Ложь. Орден хранит это знание…

— Врата Безмолвия открывает желание, — снова перебил его я. — Потаённое, невыразимое и так далее. Ваш Император уже открывал их триста лет назад, после пробуждения Улхсотота.

Лицо Вильгельма Аккома дёрнулось, то ли от прямого упоминания Дремлющего, то ли от моего тона. Я продолжал говорить, смотря ему прямо в глаза.

— Сначала мы хотели их взорвать, но потерпели неудачу. Затем пытались открыть по очереди, но ничего не вышло. Тогда Дея вышла вперёд, положила руку на Врата, и они распахнулись. Я думал, что она одна из нас, но теперь не знаю, что думать. Она не та, за кого себя выдаёт. Я не…

Настала очередь старшего инквизитора перебивать меня — хотя и не словами. Он молча шагнул ко мне, бесцеремонно обхватив одной рукой вокруг талии, словно поросёнка на убой. Я не успел даже дёрнуться, когда Акком слегка присел, оттолкнулся и взмыл ввысь со скоростью пули. От его приземления на краю пропасти по земле прошла слабая дрожь, и я испугался, не случится ли нового обвала. Пронесло.

— Ваше высокопреподобие! — от границы леса к нам спешил взмыленный стражник, явно бежавший изо всех сил последние десять минут. — Всё готово! Повозка, клетка, конвой ждут на дороге! Переправка чужака в Ламитерн займёт не более…

— Тихо, — просто сказал инквизитор, роняя меня на землю без предупреждения — так же, как и хватал. Стражник заткнулся, словно ему в рот запихнули невидимый кляп. Я перекатился в сторону и встал, не пытаясь бежать. Да и куда бы я сбежал, даже будь у меня мана? Вильгельм Акком сохранял молчание долго — с полминуты — пока наконец снова не посмотрел на гонца.

— Численность конвоя?

— Всего тридцать два человека, ваше высокопреподобие, — осторожно ответил тот, нет-нет, да бросая на меня косые взгляды. — Двадцать легионеров, двенадцать адептов Ордена. Все конные. Клетка зачарована на…

— Клетка остаётся тут, — мрачно сказал инквизитор. — Как и всё, что может замедлить дорогу. Поедешь галопом в соседнюю деревню, нам понадобятся припасы на две недели. Сообщи всем, что мы выдвигаемся к Срединному хребту.

— Так… точно, ваше высокопреподобие, — выдавил ошарашенный стражник. — Сталь на страже.

Когда припасы были доставлены, мне даже выделили отдельную лошадь. Сказать, что имперский отряд смотрел на меня с удивлением — это не сказать ничего, но авторитет Аккома был абсолютно непререкаем. Сказал бросить всё и ехать трое суток в жуткую глухомань бок о бок с чужаком — значит, так тому и быть. Мне даже не попытались связать руки, только попросили — достаточно вежливо — отдать посох и дубинку. Я не стал спорить.

Стражник, вернувшийся с припасами и лошадьми, попытался уговорить Аккома запросить подкрепление из Ламитерна, но у нас не оставалось