– Баронесса, только что мы задержали какого-то подозрительного человека, околачивающегося в окрестностях замка. Сам он ранен, а конь загнан до полусмерти. Никакой опасности для обитателей замка он, конечно, не представляет, но все же…

Лили молча проследила, как, тоже полузагнанный, конь самого Отто убийственно гарцует на краю утеса, рискуя свалиться туда вместе со всадником.

– Меня мало интересует судьба этого странника, Кобург. Выясните, кто он такой и сами решите, как с ним поступить. Если он не разбойник, отпустите его с миром.

– Он уже признался, что был нанят какими-то людьми, нападавшими на французский обоз. Однако нападение оказалось неудачным.

– Так он наемный убийца? – взметнулись вверх брови баронессы.

– Если уж он сам признается в подобном ремесле.

– Это сразу же меняет отношение к нему. Постойте, вы сказали, что речь идет о французском обозе? – вдруг оживилась Лили. – Интересно, что он еще сказал о нем?

– Он мало что знает об этом обозе, как и о цели нападения. Кроме того, что нужно было захватить какого-то человека, присоединившегося к обозникам. Да и не это важно. Главное, что в охране оказалось несколько королевских мушкетеров.

– Он уверен, что именно королевских, а не просто каких-то там мушкетеров?

– В свое время этот проходимец служил наемником во Франции и научился различать их.

– Итак, мушкетеры оказались королевскими, с этим все ясно, – нетерпеливо подгоняла его Лили. – Что еще вы сумели выудить у этого говорливого пленника?

– Кучер кареты, которую охраняли мушкетеры, сбежал вместе с нападавшими разбойниками, поскольку оказался подкупленным. Так вот, он утверждал, что командует мушкетерами лейтенант д’Артаньян.

– Кто-кто?! Ну-ка повторите его имя.

– Он так и сказал: «лейтенант д’Артаньян». Я тоже переспросил, поскольку знаю, что с графом д’Артаньяном вы, баронесса, знакомы.

– Вы негодяй, Отто, что так долго испытывали мое терпение. Можно было еще от ворот прокричать, что неподалеку с обозом проехал д’Артаньян. Но поскольку вы все же принесли мне сию благую весть, то вы – ангел! Где сейчас этот обоз? Как далеко он мог уйти отсюда?

– Остановился у деревушки Ваахен. Среди обозников есть раненые. Очевидно, скоро обоз будет проходить мимо ваших владений.

– Так чего же вы медлите?! – воскликнула баронесса. – Немедленно прикажите собрать воинов!

– Уже приказано.

– В доспехах.

– Конечно же, в доспехах!

– И не забудьте о походных боевых трубах.

– Как же ваши саксонцы могут выступить из ворот крепости без труб? Уже приказано.

– Вот видите, как много времени вы потеряли, прежде чем предстали передо мной.

– Зато все приготовления уже завершены.

– В таком случае вели седлать моего коня!

– Уже оседлан.

– Где мой пурпурный плащ?

– Приказано: плащ будет. Уже все приказано! – во всю мощь своей глотки уверял ее Отто.

– Тогда выступаем. Сейчас же.

– Разве я мог усомниться, что последует именно такой приказ?!

Лили растерянно взглянула на предусмотрительного начальника охраны, затем – на обер-мастера. То, что Отто все было предусмотрено и приготовлено, почему-то повергло ее в смятение. Как оказалось, от нее требуется только одно: сесть в седло и вести воинов на перехват обоза.

– Минуту, госпожа баронесса, – задержал ее фон Гутаг уже у ворот. – Вряд ли мне представится возможность еще столь откровенно поговорить с вами.

– Слушаю вас, обер-мастер, слушаю, – отрешенно подбодрила его Лили, наблюдая, как воины и слуги выводят во двор оседланных лошадей. – Только не о деньгах. У меня нет времени.

– Денег тоже пока недостаточно. Но говорить я буду не о них. Коль уж зашла речь о «Башне Фридриха» и родовых тайнах Вайнцгардтов, то хочу, чтобы вы знали. Это я спровоцировал, соблазнил барона «Башней Фридриха». Сумел убедить, что она – единственный способ увековечить свое имя.

– Но я так и поняла! – вскинула брови Лили. – Чем вы хотите удивить меня? Только что точно так же вы соблазнили вечностью и меня.

– Однако убеждать барона я начал после того, как случайно узнал о его большом состоянии. Только благодаря тому, что барон увлекся башней, я буквально за несколько дней до смерти, уже когда вы вернулись из Франции, убедил его завещать все состояние своей прелестной племяннице, то есть вам.

– Тогда получается, что неслыханной щедростью барона я обязана вам, мастер Гутаг?

– Пусть это выглядит нескромно, но… – попытался распрямить свою, уже с трудом распрямляющуюся спину вечно согбенный мастер-фортификатор. Он был рад, нет, просто счастлив, что баронесса наконец узнала об этой услуге, о которой до сих пор не решался признаться. – Я убедил барона, что вы согласитесь строить башню лишь после того, как получите в наследство все то, что, как видите, уже получили. При этом – уж простите старого хитреца – сослался на тайные переговоры с вами, которых, как вы помните, вообще не было.

– Я, конечно, очень признательна вам. Но коль уж вы столь откровенны… Зачем вам все это понадобилось? Боялись остаться без работы?

– Что вы! – потупил взор мастер. – Я уже получил новое приглашение. Меня ждет очень выгодный контракт на строительство замка в Померании. Такие мастера без работы остаются редко.

«Господи, – вдруг подумалось Лили, – только бы он не вздумал объясняться мне в любви! Образумь его, Божья Матерь. Это было бы ужасно. Я, конечно, должна быть признательной этому человеку, спасшему меня от нищеты, а замок – от окончательного разорения. Но не до такой же степени признательной, чтобы…»

– Каким же образом я могу отблагодарить вас, мастер? – Лили вдруг почувствовала, что голос ее предательски задрожал. – Назовите реальную сумму.

Мастер грустно улыбнулся и покачал головой.

– Тогда назовите свои условия.

– Мне вообще неудобно говорить об этом, баронесса.

– А разве мне удобно будет чувствовать себя у вас в долгу?

– Видите ли, я никогда не прибегал к такому способу увековечения собственного имени.

– Собственного? К какому именно способу? Потребуется строительство еще одной башни, которая станет носить имя мастера Гутага?

– Это было бы слишком. Но, с вашего позволения… На камнях, у основания обеих башен – Фридриха и Лили – будет написано: «Возвел мастер Гутаг». Всего-навсего три слова. Сделать это несложно: каменщики выбьют буквы и зальют их расплавленным свинцом.

Мастер так и не понял, почему Лили взглянула на него с нескрываемой благодарностью. Он-то считал, что решиться на такое позволение баронессе будет трудно. На замке Вайнцгардтов и вдруг имя какого-то мастера. Конечно же, он и предположить не мог, какие страхи на самом деле одолевали в это время девичью душу Лили.