— Что такое? — спросил он. — Простите, отвлекся.

— Джейсон спрашивает, хочешь ли ты, чтобы он передал тебе письменный отчет? — объяснила Линн. — Чтобы ты мог показать его Лоусону.

— Да, прекрасная мысль, — пробормотал Алекс. — Это блестящая работа, Джейсон. Очень впечатляет.

Пока Линн провожала Джейсона к двери, Верд проницательно посмотрел на Алекса.

— У тебя появилась какая-то идея, Джилли, — произнес он. — Мне знаком этот взгляд.

— Нет. Я просто ломаю голову, пытаясь вспомнить, у кого из «Ламмаса» были лодки. Там вроде была парочка рыбаков? — Говоря это, Алекс отвернулся и занялся поджариванием хлеба в тостере.

— Теперь, когда ты об этом упомянул… Нужно будет не забыть напомнить об этом Лоусону, — сказал Верд.

— Ага. Когда он позвонит, можешь рассказать ему это.

— Почему я? А где будешь ты?

— Мне нужно съездить сегодня на несколько часов в контору. Последнее время я что-то запустил свой бизнес. Он ведь не работает сам по себе. На сегодня намечено несколько совещаний, на которых мне обязательно нужно присутствовать.

— Ты поедешь один?

— У меня нет выбора, — сказал Алекс. — Но полагаю, что ясным днем на дороге в Эдинбург мне ничего особенно не грозит. И я вернусь задолго до темноты.

— Смотри у меня. — На кухню вернулась Линн с утренними газетами в руках, — Гляди-ка, Джеки была права. Их лица на всех первых страницах.

Погруженный в свои мысли Алекс машинально жевал тост. Пока остальные уткнулись в газеты, он подобрал таблицу красок, которую оставил Джейсон, и сунул к себе в брючный карман. Дождавшись паузы в разговоре, он попрощался, поцеловал жену и спящую малышку и поспешно покинул дом.

Он осторожно вывел «БМВ» из гаража, затем на улицу и выехал на шоссе, ведущее на мост и далее в Эдинбург. Но, достигнув развязки, он повернул не на юг, на шоссе М90, а на боковую дорогу, ведущую на север. Тот, кто за ними охотился, подобрался слишком близко. Алексу некогда было рассиживаться на совещаниях.

С чувством облегчения, которым отнюдь не гордилась, Линн уселась за руль своего автомобиля. Она начала испытывать клаустрофобию в собственном доме. Даже бегство в мастерскую и работа по реставрации последней картины не приносила облегчения. Она понимала, что не должна садиться за руль так скоро после кесарева сечения, но ей нужно было вырваться из дому. Необходимость сделать покупки оказалась идеальным предлогом. Она пообещала Верду, что попросит кого-нибудь из служащих супермаркета отнести тяжелые покупки в машину. Затем она закутала Дэвину потеплее, положила ее в сумку-люльку и пустилась в путь.

Она решила по максимуму воспользоваться своей свободой и съездить в большой супермаркет в Керколди. Если после покупок у нее хватит сил, она заедет навестить родителей. Они не видели Дэвину после ее возвращения домой из больницы. Может быть, первая встреча с новорожденной внучкой немного развеет их горе. Им нужно теперь что-то, что оставит прошлое в прошлом. И надеяться на будущее.

При выезде с шоссе в районе Холбита на приборной панели замигала красная лампочка, сигнал, что кончается топливо. Разумом она понимала, что бензина вполне достаточно, чтобы доехать до Керколди и обратно, но с дочкой в машине ей не хотелось рисковать. Она включила поворотник и свернула на заправку, подъехала вплотную к одной из бензоколонок, совершенно не обращая внимания на машину, которая неотступно следовала за ней с тех пор, как она выехала из Норт-Куинсферри.

Линн заправила бак и отправилась платить. Ожидая, пока снимут деньги с ее кредитной карточки, она бросила взгляд наружу.

Сначала она не сообразила, что именно видит. Сцена, разворачивающаяся у бензоколонки, выглядела… неправильно. Совсем неправильно. Потом до нее дошло. Линн отчаянно закричала и, спотыкаясь, бросилась к двери, уронив сумочку, так что всё ее содержимое высыпалось на пол.

Серебристый «фольксваген-гольф» припарковался вплотную за ее автомобилем, мотор его работал, но водительская дверца была распахнута. Пассажирская дверца ее машины также была открыта, заслоняя того, кто наклонился внутрь. Когда Линн распахнула тяжелую дверь конторы, мужчина выпрямился, и его черные волосы упали на глаза. Он прижимал к себе сумку с Дэвиной. Бросив взгляд в ее сторону, он побежал к «фольксвагену». Крик Дэвины пронзил воздух, как клинок.

Он зашвырнул сумку с малышкой на пассажирское сиденье своей машины, а сам проворно вскочил за руль. Линн едва не поймала его. Но он резко ударил по газам, и автомобиль рванул с места, так что шины завизжали по бетону.

Не чувствуя боли в незажившем шве, Линн кинулась на серебристый «фольксваген», когда тот, заложив дикий вираж, вылетал с заправочной площадки. Но ее пальцы лишь скользнули в отчаянии по гладкому борту, и, потеряв равновесие, она тяжко упала на колени

— Нет! — закричала она, колотя кулаками по земле. — Не-ет!

Она попыталась встать, чтобы побежать к своей машине и пуститься в погоню. Но ноги ее не слушались, и она свалилась на землю, содрогаясь в бессильной муке.

Ликование переполняло Макфэдьена, когда он мчался по шоссе А-92 от холбитской автозаправки. Он это сделал! Ребенок у него! Он мельком глянул на девочку — как она там. Дикие вопли прекратились, как только он выехал на скоростной участок шоссе. Он слышал когда-то, что младенцам нравится езда в автомобиле. Этой точно нравилось. Голубые глаза ребенка смотрели на него спокойно и равнодушно. В конце скоростного участка он свернул на проселок, чтобы избежать встречи с дорожной полицией. Вскоре он остановится и пристегнет корзинку, как положено. Он не хотел, чтобы с ребенком что-нибудь случилось. Наказать он хочет не его, а Алекса Джилби. И чем дольше младенец будет жив и здоров, тем горше будут его страдания. Он подержит ребенка заложником ровно столько, сколько ему понадобится.

Все получилось до смешного легко. Право, люди должны бы лучше заботиться о своих детях. Просто удивительно, как большинство из них не попадает в чужие руки.

Теперь-то все его выслушают, думал он. Он заберет ребенка к себе домой и запрет двери. Осада… вот что это будет. Представители СМИ ломанутся толпой, и тут-то он объяснит, почему был вынужден прибегнуть к таким крайним мерам. Когда они услышат, как файфская полиция защищает убийц его матери, все поймут, что на самом деле он не злодей, что его просто довели до крайности! А если это все-таки не сработает… Что ж, ему остается разыграть свою последнюю карту. Он бросил взгляд на дремлющего ребенка.

Лоусон еще пожалеет, что не прислушался к нему.

Алекс свернул с шоссе у Кинросса. Он проехал сквозь этот тихий городок и направился дальше, к озеру Лох-Ливен. Когда Карен Пири проговорилась, что Лоусон отправился на рыбалку, она произнесла было «Лох» и осеклась. Но в Файфе есть только один «Лох», где можно серьезно порыбачить. Мысль Алекса, разбуженная недавней догадкой, работала без остановки. Он твердо знал, что никто из них не убивал Рози, и он не мог себе представить, чтобы Рози отправилась в метель бродить одна, рискуя стать легкой добычей для чужака. Он всегда склонялся к мысли, что она была убита своим таинственным дружком. А если вы планируете соблазнить девушку, вы не поведете ее ни в гараж, ни в сарай. Вы поведете ее туда, где живете. Тут-то и всплыла в памяти случайная фраза из недавнего разговора. И прежде немыслимая версия стала единственно возможной.