— Не плачь, тетя Касс! Со мной все хорошо! Честное слово! — шептала Алиса, сама обливаясь слезами.

Внезапно Касс почувствовала опасность и обернулась, по-прежнему прижимая Алису к себе.

Перед ней стояла Трейси и прожигала ее своим дьявольским леденящим взглядом. За ней маячил Эдуардо.

Касс опустила Алису на пол и мягко позвала:

— Иди ко мне, Эдуардо.

Мальчика не надо было уговаривать — он опасливо обошел Трейси и встал рядом с Алисой. Трейси не шелохнулась.

— Я не стану причинять зла детям, — сказала Трейси.

— Трейси, ты не могла бы поговорить со мной?

— Я и так с тобой говорю.

— Нет. Со мной говорит Изабель. А я хочу говорить с Трейси. С моей сестрой.

— Теперь твоей сестрой буду я! — злорадно улыбнулась она.

— Нет. Ты никогда не станешь моей сестрой, и я хочу, чтобы ты вернула ее мне.

— Ты все еще живая! — Трейси бешено сверкнула очами.

— Да, я живая! — взорвалась Касс. — Почему ты хочешь меня убить? Ты еще не насытилась кровью?

— Это ты меня убила! — гневно возразила Трейси. — Вы все — убийцы!

— Нет! Я не убивала тебя! Я не имею ничего общего с теми, кто тебя предал! Может, это был Сассекс? Такой влиятельный вельможа, как он, вполне мог бы тебя спасти! А может, твой муж? Не он ли обвинил тебя в ереси, потому что хотел наказать за измену? А может, это был Роб? Тот, кто был твоим любовником, отцом твоего ребенка, может, это он тебя предал?

— Они все предатели: Сассекс, Роб, де ла Барка. И будь они прокляты во веки веков! — отчеканила Трейси.

— Трейси! Где ты? Почему ты не борешься с ней? Черт побери, она же прикончит и меня, и тебя, если ты не избавишься от нее!

— Я и есть Трейси! — процедила она, занося нож.

— Бегите! — не оборачиваясь, крикнула детям Касс. Ей каким-то чудом удалось увернуться от удара.

Трейси с окаменевшим от ярости лицом поймала Касс за руку и замахнулась ножом, целясь в горло. Их взгляды встретились.

— Нет, Трейси, нет! — закричала Касс.

Трейси улыбнулась.

Грохнул выстрел, и на плече появилась кровь Трейси. Касс охнула от неожиданности, а Трейси выпустила ее руку, закачалась, попятилась и налетела на мраморный столик.

Касс обернулась и увидела Антонио. Весь в крови, он держал в руке небольшой револьвер. Живой… Касс едва успела испытать — облегчение — ее снова сковал ужас.

— Тебе… меня… не убить, — прохрипела Трейси, цепляясь за столик и зажимая рану в плече.

Касс уставилась на сестру. Они могут уничтожить Трейси физически, но это не уничтожит Изабель. Внезапно инстинкт заставил ее оглянуться: Антонио поднял револьвер, собираясь нажать на курок!

— Нет! — закричала она. — Не смей стрелять в нее!

Он посмотрел на Касс, и его полный ярости и страха взгляд смягчился, а рука с револьвером опустилась. Тогда Касс снова, принялась взывать к сестре:

— Трейси! Тебе нужно поговорить со мной! Ведь ты моя сестра! Я люблю тебя! Пожалуйста, Трейси, выдвори ее вон!

— Тебе… меня… не убить… — повторила Трейси, с трудом выпрямляясь. Из раны в плече по-прежнему хлестала кровь.

— Трейси, я же знаю, ты где-то здесь! — вскричала Касс, осторожно подбираясь ближе. Хоть бы Трейси ослабела настолько, чтобы перестать быть подходящим сосудом для гнева Изабель! — Трейси, помнишь, что было, когда умерла наша мама? Как мы с тобой нашли папу? Он плакал всю ночь и заснул прямо в кресле! Помнишь? Мы тогда поднялись в детскую, обняли друг друга и тоже заплакали. Нам было так страшно!

— Тебе меня не убить…

— Да разве я хочу тебя убить? — не выдержала Касс. — Я же люблю тебя, ведь ты моя сестра!

— Нет, — выдохнула Трейси. — Теперь твоей сестрой буду я!

— Я люблю тебя, я хочу, чтобы ты вернулась! — вскричала Касс в отчаянии, понимая, что проигрывает. — Я люблю тебя!

Казалось, молчание длится целую вечность.

— Ты никогда… меня… не любила… — зажмурив глаза, прошептала вдруг Трейси.

Касс остолбенела от неожиданности, но нашла в себе силы сказать:

— Да, это верно, я завидовала тебе, потому что ты была такой красивой и нравилась парням. Черт побери, я даже ревновала тебя к Алисе! Ты была ее матерью, а я — только теткой! Но я же не святая, я просто человек, понимаешь? — Касс задыхалась от рыданий, но заставляла себя говорить и говорить, молясь о том, чтобы сейчас ее слушала сестра, а не вселившееся в псе чудовище. — Но это никогда — слышишь! — никогда не значило, что я тебя не люблю!

— Нет! Не надо… меня… любить! — хрипло выкрикнула Трейси и рухнула на пол, обливаясь кровью.

Касс охнула. Удалось!

— Я все равно буду тебя любить! Я люблю тебя так сильно, что никогда не позволю Тонио убить тебя! Но я не хочу, и того, чтобы Изабель окончательно уничтожила тебя!

Трейси откинулась к стене и прошептала:

— Какая… ужасная боль…

Неужели ее сестра все-таки вырвалась из-под власти Изабель?!

— Трейси?..

— Я… раздвоилась…

— Прогони ее! — воскликнула Касс, подскочив к Трейси и помогая ей подняться.

— Кассандра, не смей походить к ней близко! — предупредил Антонио из своего угла. Но Касс не обратила на него внимания, поддерживая Трейси за талию.

— Борись с ней! Борись ради меня, ради Алисы! Ведь мы так тебя любим!

— Я… раздвоилась… — повторила она и посмотрела на Касс. И на этот раз это были глаза Трейси. — Борись! Борись с этой дрянью! — подбадривала ее Касс.

— Не могу, — охнула Трейси.

И только теперь до Касс дошло, что происходит. Левая рука, которой Трейси зажимала рану, побелела от напряжения. Видимо, из-за внутренней борьбы: одна часть ее сознания хотела удержать раненую руку, а другая — дать ей свободу. Потому что в правой руке Трейси все еще сжимала нож. А острие этого ножа упиралось Касс под ребра.

Она видела, как разжимаются пальцы, державшие правую руку. Опустив взгляд, Касс заметила, как пальцы правой руки стиснули рукоять ножа.

Наверное, Антонио тоже это заметил, потому что крикнул:

— В сторону!

Оказывается, он был совсем близко. Но Касс не посмела оглянуться на него. И не шелохнулась, чтобы не дать ему выстрелить в сестру.

Трейси нужно время, чтобы справиться с Изабель, и это главное. Касс запретила себе думать о том, что произойдет, если она потерпит неудачу.

Медленно, дюйм за дюймом, Трейси разжимала пальцы левой руки. По ее лицу текли слезы, смешанные с потом.