выиграл немного времени. Зато в таверне принялся сыпать такими секретами из моей жизни, что я было решил, будто напротив сидит глава королевской тайной службы, а не обычный наемник. Впрочем, обычный ли? Я видел собственными глазами как Пятиликий рухнул на каменную брусчатку с городской стены, сломав себе хребет, а через несколько минут как ни в чем не бывало поднялся, отряхнулся, да двинулся к цитадели. Немногим позже, он устроил резню на каменоломне, в одиночку перебив добрую часть банды Глыхаря, а прежде чем отправиться спасать Миалану, показал мне удивительный магический предмет, о каких я раньше даже не слышал.

Чингиль прервался ненадолго, обведя собравшихся взглядом.

– Но черт бы с вами, вы этого не знали. Однако не пойму, отчего упускаете из вида и вовсе невероятный факт. Пятиликий явился с Алых островов, подобно остальным нильдхеймам, однако не стал послушной марионеткой! Я понятия не имею кто или что он такое, но даже если скажет, что пора снять штаны и идти, размахивая хером, брать штурмом Ульд-Джадар, сделаю это не раздумывая. Хотя бы и потому что сегодня в роли утопающих – мы. Усталые, растерянные да пустые, а в его глазах стремление помочь, – Чингиль посмотрел на меня. – Хотя, должен признать, мне чертовски интересно, что же ты задумал. И какой у тебя спрятан туз в рукаве.

За окном послышался топот ног, перемежающийся с лязгом металла.

– Я дважды имел возможность убить Ладмира, но не справился.

– Это ничего не изменит, – скорбно произнесла Тиала. – На его место поставят другого болванчика, и тот примется сыпать теми же самыми приказами.

– Именем Короля… – раздался крик с улицы.

– Я не собираюсь убивать Ладмира, но мешать он вам больше не станет. Постарайтесь сделать все, о чем я просил. Одному мне никак не справиться.

Затем поднялся и направился к выходу. Сперва, однако, заглянул к себе в комнату, прихватив поясную сумку, меч и перстень, а после вышел из Тихого места.

Почти два десятка солдат стояли полукольцом, облаченные в доспехи, со щитами и мечами наголо. Пожалуй, стоило бы гордиться подобным эскортом, ведь меньшее число воинов пан Ладмир счел недостаточным для моего сопровождения.

– Ты и есть нильдхейм, звавшийся прежде Пятиликим? – гаркнул стоящий в центре построения сержант.

– Да, это я, – ответил ему спокойно.

Он посмотрел на воина слева, в котором я узнал Кабана, и что-то проговорил вполголоса. Бывший наемник стыдливо потупил взгляд и кивнул.

– Отчего ты выглядишь неподобающе нильдхейму?

– Вся моя мантия изорвана. Негоже являться к королю в таком виде. Остальные же вещи здесь.

Я протянул руку с зажатыми в ладони ножнами, перстнем и поясной сумкой.

– Забрать, – распорядился сержант, пихнув в плечо стоящего рядом воина.

Дорога до дворца заняла чуть меньше четверти часа. Так что вскоре передо мной выросли величественные стены, украшенные искусной резьбой по камню. Древний мастер сумел изобразить поразительно симметричную сцену, в которой стоящие стеной щитов воины заслоняли прелестных дев, тянущих руки к плодам ветвистых деревьев, а над всем этим взмывали в небо стаи голубей. Однако, любоваться красотами сейчас не было ни времени, ни желания. Я так и эдак прокручивал в голове план действий, опасаясь не столько кровожадного монарха, или его ормадарских покровителей, а того, что меня перехватят всевидящие и всезнающие иномирцы.

Ледяного спокойствия, не раз приходившего в минуты опасности никак не наступало, так что ладони стали влажными от пота, но шаг за шагом я приближался к цели. В одной из комнат, где дежурила пара гвардейцев, меня тщательно обыскали, не поленившись заглянуть даже в сапоги, а затем потащили дальше.

Очередная вычурная зала, украшенная золотом, богаче чем во дворце Эсфахара, осталась за спиной и, наконец, я оказался в тронном зале.

В конце широкой белой дорожки из шелкового бархата, с важным видом восседал на троне правитель, окруженный десятком нильдхеймов и полудюжиной людей, которых я мысленно окрестил советниками. Один из них протягивал королю лист бумаги, беспрерывно кланяясь и что-то тараторя. Ладмир же смотрел мимо, всем своим видом демонстрируя пренебрежение к собеседнику. Вот его взгляд упал на меня, правитель удивленно вскинул брови и криво улыбнулся.

– Пошли все вон! – велел он надменно, после чего все, кроме одного советника, стоящего за спиной короля, поспешили к выходу.

– Ваше Величество! – подобострастно произнес сержант и низко поклонился, в этот момент меня схватили за шкирку и так же заставили отвесить поклон. – Ваше приказание выполнено. Мы отыскали этого нильдхейма.

– Отчего же он не в мантии? – скептически произнес король.

– Ссылается на то, что в непотребном виде. Но его меч, перстень и сумка были при нем.

Ладмир усмехнулся, глядя мне в глаза:

– А ведь я уже начал забывать, как этот плешивый пес дважды являлся по мою душу. Но тем приятнее подарки судьбы, когда они неожиданны.

Он скользнул взглядом по стоящим рядом нильдхеймам.

– Подведите его.

Пара воинов черного солнца отделились от общей группы, крепко взяли меня под руки и приволокли к подножию трона. Ладмир же чуть подался вперед, светясь самодовольной улыбкой.

– Жаль, в твоей голове теперь жидкое дерьмо, вместо мозгов и ты не сможешь оценить изящества моей мести. Ты ведь явился тогда в особняк Барки, собираясь спасти свою подругу? Я оставил ее в целости и сохранности. Оставил для тебя, нильдхейм. Цени это. Скоро ее приведут в подвалы цитадели, и я полюбуюсь, как ты примешься медленно, не спеша сдирать с нее кожу, да вонзать в тело раскаленные иглы. У Миаланы всегда был чудесный голос, уверен таких мелодичных криков боли комнаты дознаний еще не слышали.

– Как пожелаете, господин, – ответил я ледяным голосом, молясь святым, чтобы не выдать интонацией или дрогнувшим мускулом лица, сохранившегося рассудка.

– Теперь на колени, нильдхейм! – рявкнул Ладмир. – Ползи сюда и целуй мои сапоги.

Воины ослабили хватку, позволив склониться ниц. Сделав пару шагов на четвереньках, я увидел перед собой заостренный позолоченный носок из мягкой кожи, проглотил подступивший к горлу ком, от отвращения к тому, что совершаю, а затем коснулся податливо оттопыренного края обуви губами.

Перед глазами в этот момент предстала мрачная башня черной крепости, в верхней зале которой мы стояли с иномирцем и под завывания горного ветра он рассказывал о чудесном Иерофоне. Как устройство пытались приспособить для ударов магией разума, надеясь обратить музыкальную игрушку в грозное оружие. Однако творить заклятья магам мешало расстояние. Благо никто пока в нашем мире не нашел способа, сохранять голос в зачарованных предметах и напитав те энергией Истока перемещать до нужного места, а после заставлять прозвучать.

Зато из головы не выходил