Каганат отлично знал о планах других держав. Мы лишь помешали ему сделать то, что он собирался.

– Но зачем?

– Тебе, должно быть, интересно, с какой целью мы пришли в ваш мир. Я расскажу. Иначе нам не удастся понять друг друга. А после сделаю предложение, от которого ты будешь вправе отказаться. Тогда мы уйдем, навсегда оставив вас жить своей жизнью, но цена этого окажется очень высока.

– Так чего же вам от нас надо?

– Однажды мы нашли способ, позволяющий проникать в другие миры. Однако, из-за особенностей этого процесса, из них оказалось невозможно извлекать ресурсы. Даже заимствованные технологии, за редким исключением, были у нас неприменимы. Встал вопрос о целесообразности дорогостоящих и весьма опасных путешествий, ведь исследователи рисковали не вернуться, погибнув от необычных болезней или конфликтов с аборигенами. К тому же, второе происходило слишком часто. Проект собирались заморозить, однако последняя группа, смогла подтвердить гипотезу, в один миг перевернувшую все.

Мы назвали это парадоксом подобия.

Словно отражения в кривом зеркале, миры отличались от нашего вплоть до полной неузнаваемости, но оставаясь тем не менее его копиями. Глобальные политические и экономические процессы, решения, принятые лидерами, даже имена некоторых людей напоминали те, что есть у нас. Время же здесь течет значительно быстрее. Секунда в нашем мире равна почти тысячелетию у вас. Это позволяет моделировать развитие событий, при изменении тех или иных вводных. Достаточно расшифровать и сопоставить одно явление с другим.

– К примеру, что произойдет, если первым ударит не Каганат, а страны союзников, подтолкнувшие марионеточный Суурмаран к наступлению, – закончил я за него. – То есть вся эта война нужна лишь затем, чтобы удовлетворить ваше любопытство?

– Цена такого любопытства – человеческие жизни. Мы стремимся просчитать действия других. Уберечься от собственных ошибок. Хоть и понимаем – сделать этого в полной мере невозможно.

– С такими-то средствами?

– Наш мир не идеален. Технологии не исцеляют общество, какую страну ни возьми, от жадности, глупости или корысти. Во всяком случае в той мере, в которой бы этого хотелось.

– Что бы ты ни предложил, я не стану помогать вам.

– А ты уверен, что отказ обернется благом? Война была неизбежна, с нашим ли вмешательством или без него. Однако мы оставили для вас прощальный подарок. Этакий противовес судьбы, способный исцелить все народы мира от ужасов, что случатся вскоре.

– Авена, – догадался я.

– Верно.

– Так в чем же ее роль?

– Мы расскажем, когда уйдем. Не раньше. Но только если ты дашь нам время. Помогай жителям Льхона, можешь отправить на дно пару-тройку кораблей с припасами для армии. Не более того. Мы дадим знак, если решим, что пора поумерить пыл. Позволь войне идти так как идет хотя бы год, иначе мы покинем вас прямо сейчас, оставив наедине с неизбежно грядущим хаосом.

Он замолчал и откинулся в кресле, намекая на то, что сказано уже достаточно, но ни одно из пяти моих сознаний не готово было дать ответа.

Решение, неизбежно сулящее боль и кровь, что бы я ни выбрал. Понадеяться ли на призрачное обещание или попытаться взять все в свои руки? Стиснув зубы, заигрывать с фортуной, надеясь, что ормадарцы окажутся достаточно беспечны и не прикажут однажды перевернуть Льхон вверх дном, чтобы выкорчевать с корнем обнаглевших вредителей. А Каганат чудом сумеет выстоять, да не падет от множества ударов по всей протяженности земель. И что тогда? Наступит ли хрупкий мир или из за моря продолжат приходить подкрепления, питая войну словно хворост прожорливое пламя.

Ясно лишь одно – пути назад у нашего мира нет.

Белый дым от трубки, клубился в комнате, образуя причудливые фигуры.

– Твой ответ, – коротко произнес Лев.

– Даю вам на все восемь месяцев.

Он кивнул, молча поднялся и вышел.

Я смотрел на закатное солнце, наполняющее город золотыми красками, да черными тенями, скользящими по фасадам обветшалых зданий, думал об Авене и пытался убедить себя в том, что не проиграл этот бой.

Апрель 2023