— Как?! В Верхнем Волчке связь не ловит!

— Найдём способ. Позвони маме, попроси её встретиться с ним.

Я нахмурила брови.

— Тебе даже с постели встать лень, а ты ещё собралась в волчью деревню. Ты и ходишь-то еле-еле.

В итоге мне пришлось нехотя согласиться с ним.

Перед декретным отпуском я дважды сидела на больничном по полторы недели, мне с трудом удавалось контролировать себя на работе, тот же Костя был главным провокатором и первым кандидатом на взбучку. Моё превращение могло стать триумфом для Кости, он так упорно этого ждал, что мне даже порой становилось его жаль.

Почти сразу после Нового года, со дня рождения Максима, моя рабочая карьера была приостановлена до лучших времён, впереди ожидало постоянное сидение дома и боязнь неизбежного.

Когда мы покупали необходимые для рождения ребёнка вещи, меня не отпускало грустное предощущение, словно что-то обязательно должно было пойти не так. Я задавалась вопросом: «А пригодятся ли все эти вещи?»

Чем ближе время приближалось к родам, тем сильнее все беспокоились: мои бушующие гормоны могли выдать существование нашего вида.

Я позвонила верховному, обрисовала ситуацию, он сказал, что, вероятно, мне придётся рожать в клинике, в Крыму: это было единственное верное решение. Дилан поморщился (у него были далеко не самые радужные воспоминания об этом заведении), но всё же одобрил идею, ответил, что поедет туда со мной и что возражения не принимаются. Я не очень-то хотела, чтобы он присутствовал при моих родах, тем более, было уже известно, что ребёнок родится с какой-то генетической мутацией, и… это было страшно, просто страшно.

Однажды приступ гнева одолел меня прямо в магазине, Дилан срочно усадил меня в машину и мы вернулись домой. Я рычала и ругалась, как меня всё бесит, Дилан пытался отвлечь меня от негативных мыслей, как маленького ребёнка.

Дома меня захватила настоящая истерика, я кричала из-за всяких мелочей: обувная ложка, лежащая на полу, а не на полке, грязные кеды, оставленные посреди прихожей… И в самый разгар моего гневного приступа Дилан схватил меня и силой затолкнул в комнату.

— Тихо, Диана! — он плотно закрыл дверь.

— Что ты мне рот затыкаешь?

— Т-с-с! У нас гости. Приведи себя в порядок.

В прихожей послышался шорох: кто-то спешно одевался. Дилан вышел. Оказалось, Максим привёл домой друга, не предупредив нас. Я чуть не попалась.

Вскоре Дилан вернулся и принёс мне стакан воды.

— Чёрт! — громко, на всю квартиру, выругалась я. — Неужели было не предупредить, что у нас гости?! Максим!

Максим, сердитый и обиженный, появился на пороге комнаты.

— Ты должен спрашивать меня о таких вещах!

— Ты всегда психованная! Тебя нельзя ни о чём спросить! Ты бы всё равно не разрешила! — взволнованно пропищал он.

— Максим, в следующий раз лучше предупреди. — спокойным голосом сказал Дилан.

Максим ушёл и громко захлопнул за собой дверь. Дилан строго посмотрел на меня.

— Ты хоть немного контролируй себя. Успокойся и иди, поговори с ним.

Я отвернулась, мне было неприятно слышать критику в свой адрес.

— Диана, ты слышишь меня?

— Да.

— Моё терпение тоже не безгранично.

— Хватит, я и без тебя всё знаю! — огрызнулась я.

— В таком случае — вперёд! Помирись с сыном и объясни ему всё нормальным языком.

— Не смей разговаривать со мной, как с ребёнком!

— А ты веди себя, как взрослый человек.

— Не беси меня! — прорычала я.

— Да никто тебя не бесит. Я, пожалуй, пойду, наслаждайся тишиной.

Меня оставили в покое. Я слышала, как Дилан постучался в комнату к Максиму, как они вместе куда-то ушли.

На душе стало на редкость противно. Я сползла с дивана на пол и уткнулась лицом в плед. Разумеется, я понимала, что вся моя агрессия — это следствие беспрестанного выброса гормонов в кровь, только на вопрос: почему это происходит, ответить не могла.

Почти каждый день я сходила с ума от приступов ярости, потом «веселье» неизменно заканчивалось истерикой и раскаянием. И вроде было стыдно беситься с жиру, но я ничего не могла с собой поделать.

Дилан с Максимом вернулись примерно через полчаса. Как оказалось, они ходили в магазин.

— Тук-тук. Мама, ты чего тут делаешь? Почему сидишь на полу? — осторожно спросил он.

— Просто так.

— Ты уже не злишься?

— Нет.

— Я больше не буду звать в гости без спроса. Мы просто хотели поиграть на компьютере.

— В следующий раз обязательно предупреди.

— Ваня к нам больше не придёт. Ты очень громко рычала, он испугался.

— Я не рычала! — возразила я.

Тут же у меня снова отросли когти и клыки. Максим ойкнул и отступил к двери.

— О нет… — вырвалось у меня, я застонала. — Опять начинается… Максим, иди к себе…

Дилан за дверью слушал наш разговор. Как только Максим вышел, он приблизился и сел рядом. Я рыдала.

— Мне плохо… Дилан, увези меня в Верхний Волчок, я больше не могу…

Мне было не по себе от собственного нечеловеческого голоса, хотелось выть и драть когтями всё, что вокруг.

— Уверена, что тебе это нужно?

— Да! Мне так плохо… — ревела я, лёжа на полу.

— Дай руку, я помогу тебе встать. Ты в состоянии идти?

— Да.

Мы собрались и поехали. Максима не стали брать с собой, ни к чему. Решили сразу свернуть на дорогу, ведущую к Волчьей горе, а на обратном пути заехать к моей маме, если будет не очень поздно.

— Долго ты планируешь там находиться? — спросил Дилан.

— Как получится. Мне всё время хочется превратиться, а я не могу. Даже этот голос… — из-за постоянного пребывания в полупревращённом состоянии слова, которые я произносила, звучали так, словно я дублировала какого-то монстра из фильма ужасов.

— Может быть, тебе лечь в клинику сейчас? Не ждать родов?

Я изобразила жест «два пальца в рот». Мне на самом деле было тошно постоянно находиться в таком состоянии, жест был абсолютно правдив.

— Подумай над этим. — настоятельно попросил Дилан. — Ты сейчас должна заботиться не только о себе, но и о ребёнке.

— Я уже ничего не понимаю… — вздохнула я.

— Давай вернёмся в город, соберём твои вещи и поедем в клинику. Уверен, там тебе смогут помочь.

— А вы как?