— Объяснишь? — начала я.

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять. — прищурила глаза она.

— Это вообще кто?

— Друг. Можно подумать, у тебя никогда не было друзей, с которыми ты трахалась! — сказала она с неприкрытой агрессией.

— Что?

— Ты прекрасно меня поняла. Если разболтаешь обо мне, я расскажу Дилану, что ты спала с моим мужем. Уж поверь, я сделаю это. Так что держи язык за зубами и не лезь в мою жизнь! Ясно?

— Мне просто не верится, что это, — я сделала ударение на слове «это». — стало с моей сестрой!

Меня начало колотить, я выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Уходим. — резко сказала я Дилану.

Он оплатил счёт, и мы отправились домой. Я неслась, как будто прошлые грехи жгли мне пятки.

— Диана, стой! Не беги ты так, что случилось?

— Ничего. Давай без вопросов.

Он остановил меня и развернул к себе:

— Мне повторить вопрос? Она чем-то обидела тебя?

— Я плохая, очень плохая… Пожалуйста, идём домой, я устала.

— Может, всё-таки расскажешь?

Я покачала головой и отвернулась. Грехи, которые я надеялась сохранить в тайне, снова напомнили о себе. Сашка, Тысяча огорчений, обо всём проболтался Свете, а она — не лучший хранитель секретов. Да уж, это, если смотреть с её точки зрения, был отличный повод порвать с ним. Разумеется, я не могла знать, зачем он это сделал, может, хотел уязвить её в ответ, заставить что-то чувствовать к нему, но факт есть факт: грязь вылезла наружу.

«Как же сделать так, чтобы Дилан ни о чём не узнал? Чёрт! Чёрт! Чёрт! Только бы ничего не испортить…»

Утром, как бы в подтверждение моих опасений, позвонил Сашка.

— Привет. Можем поговорить?

— О чём? — вопросом на вопрос ответила я.

— Ты знаешь, где Света?

— Нет.

— Она снова не ночевала дома, не отвечает на звонки. — сказал он убитым голосом.

— Чего ты хочешь от меня?

— Может, она что-нибудь тебе говорила? У неё другой?

— А чего ты ждал? Думаю, ты сам распускаешь язык, когда не надо. — резко предъявила ему я.

— Ты это о чём?

— Зачем ты ей рассказал про нас? — ответа не последовало, в трубке повисла тишина. — Что ты молчишь?

— Я… я был не в себе. Прости. Я хотел… Ей всё равно. — сбивчиво попытался оправдаться он. — Значит, у неё кто-то есть?

— Спроси у неё сам.

— Есть, да? Я убью этого подонка!

— Лучше убей себя, от тебя одни проблемы! — со злостью ответила я и сбросила звонок, но тут же пожалела о том, что погорячилась, и отправила сообщение с извинениями.

Сашка перезвонил, он был не из обидчивых людей:

— Можно, я заеду к тебе?

— Нет, нельзя.

— Мне очень плохо. — простонал он. — Помоги мне?

— Чем?

— Поговори с ней? Я не смогу без неё жить…

— Раньше надо было думать. Я тебя предупреждала. Ты сделал свой выбор. Я не буду соваться в ваши дела, извини.

В трубке послышались всхлипы:

— Ди, умоляю, помоги мне… Я так люблю её… Что мне сделать, чтобы она вернулась ко мне?

— Изменись. Ей хочется иметь нормального мужика, так стань им.

— Ты точно не знаешь, где она сейчас? Прошлый раз она говорила, что остаётся у подруги, а вчера… Она пришла, пока! — он протараторил последние слова и закончил разговор.

Света уже не таилась, что встречается с кем-то. На мой взгляд, она делала это зря. Вечером снова звонил Сашка, сказал, что она собирается подавать на развод, рыдал в трубку, умолял как-то повлиять на неё. Говорить ему что-либо было бесполезно, он истерил и, по всей видимости, был пьян. Я опасалась, что в таком состоянии он может натворить глупостей, но не стала ничего предпринимать, боялась впутать в эту историю Дилана.

Дилану не было дела до расставания Сашки и Светы, он не стал обсуждать со мной эту тему и настоятельно попросил меня не лезть в их дела. Но я, как всегда, не смогла остаться равнодушной.

Наступил февраль, и я чувствовала себя старой развалиной, передвигалась с трудом, всё время ворчала и крайне редко бывала в хорошем настроении. Постоянные тянущие боли в животе и кошмары по ночам не позволяли мне как следует выспаться, а зверский голод тоже не давал о себе забыть. Максим, когда видел меня злой, сразу предлагал поесть, с выражением декламировал слова из рекламы: «Ты — не ты, когда голоден».

Перед сном Дилан обычно заходил посидеть со мной. Конечно, я уже привыкла спать одна, но мне очень часто хотелось его внимания.

В один из дней бушующие гормоны снова захватили мой рассудок: я представляла себе сцены жёсткого секса, безумно хотела испытать оргазм, но не знала, как возбудить Дилана, он был холоден и спокоен. Он сидел рядом и гладил ладонью мой живот, а я не могла думать ни о чём другом, кроме секса. В комнате было свежо, сквозь открытое окно доносился шум города, занавеска поднималась и опускалась от ветра, холодный воздух резкими порывами влетал в комнату.

Я обвилась руками вокруг шеи Дилана и прошептала ему на ухо:

— Трахни меня?

Он тут же отстранился и довольно резко ответил:

— Не говори ерунды, Диана, у тебя восьмой месяц беременности.

— Ну и что? Это нормально! Или тебе противно видеть меня такой? Да? — завелась я. — Может быть, мне выйти на улицу и попросить кого-нибудь?

— Ты опять начинаешь?

— Я не хочу становиться жирной уродиной! Я хочу быть любимой и желанной! — снова заревела я. В последнее время ни дня не проходило без моих истерик.

— Иди сюда. Неужели ты не чувствуешь себя любимой? М? В прошлый раз тебе стало нехорошо, помнишь? Думаешь, я этого не хочу?

— У меня всё бурлит внутри. Чёрт! Никогда бы не подумала, что буду выпрашивать секс… Пожалуйста… Я хочу тебя… Хотя бы чуть-чуть…

— Давай дождёмся рождения ребёнка, тогда — держись!

Я зарычала, вырвалась из его объятий и стукнула кулаком по дивану. Гормоны только и ждали того, чтобы мой зверь снова вырвался наружу.

— Так, всё, хватит, Диана. — сердито сказал Дилан. — Ты должна в первую очередь думать о ребёнке! Ложись спать. Доброй ночи! — он встал и вышел из комнаты.

Я проревелась, ощущение досады всё никак не желало покидать меня. Ребёнок в животе начал активно шевелиться. Я ворочалась до глубокой ночи, потом мне стало так тоскливо и одиноко, что я пришла на кухню и разбудила Дилана.

— Дилан? — простонала я, шмыгая носом. — Дилан? Мне плохо.

— Что случилось? — усталым, но ни капли не сонным голосом спросил он.