Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николай. Сейчас
Он закрылся у себя в кабинете, просмотрел почту, провел совещание, поговорил с двумя филиалами. В висках почти перестало стучать, он очень любил свою работу и, как рыба в воду, нырнул в обычный рабочий день. Он слышал, что хлопала входная дверь, кто-то приходил или уходил, ему было все равно. И каждые десять минут он получал сообщения. Фотографии. Море. Горы. Старая изгородь, заплетенная фиолетовыми цветами. Сад. И гранаты. Они уже почти созрели. И ее руки. Ее глаза. Ее улыбка. «Моя жизнь, — шептал он ей. — Хаятым».
Он вышел из кабинета уже под вечер и тут же столкнулся с Виктором.
— Николаша! — воскликнул его сын и бросился обниматься. — Как же ты нас напугал! Мама мне рассказала. Прости, я так замотался, да и не хотел отвлекать тебя в отпуске, вот и не писал.
— Ты мне писал, — сказал Николай.
— Да? Ой, ну тогда гора с плеч. Значит, я все-таки не самый плохой сын, да?
— Ты просил денег на день рождения своей дочери. То есть напоминал, что я их не перевел. Но у меня, ты уж извини, были сломаны ребра и вывихнуто плечо, хотя тебя, похоже, это совсем не интересует, мой дорогой сын.
Он оставил Виктора в коридоре, а сам пошел в кладовку, ему нужно было достать из сейфа бумаги. Но тут из комнаты раздалось:
— Николаша! Иди сюда, иди же сюда!
«Господи, да за что мне все это?» — подумал он. У него просто не было сил с ней говорить. Надо было взять и уехать в гостиницу. Или к Леониду. Точно! Сейчас он позвонит Лене и уедет к нему. Ни минуты, ни секунды он больше не хотел оставаться в этом отравленном доме.
— Чего ты хотела, Тамара? — спросил он, заходя в большую гостиную.
Его пока еще супруга восседала на диване в картинной позе. Выглядела она на удивление трезвой, волосы собраны в прическу, и даже блузка была застегнула почти на все пуговицы.
— Николаша, — томно повторила она. — Ну, иди же сюда, сядь со мной рядом.
— Я не хочу, — честно сказал он, но она проигнорировала его слова и продолжала:
— Давай же, давай посидим, выпьем вина, проводим этот день! Вот и дети приехали, наши чудесные дети. — Она протянула ему бокал.
— Тамара, — вздохнул он. — Я не хочу сидеть, не хочу пить вино и провожать этот день. Моя жизнь и так — сплошные проводы моей собственной жизни. Так что хватит, честное слово. У меня нет сил на это фиглярство и пустые разговоры. Мы все обсудили. Просто отпусти меня, я очень тебя прошу.
— Куда тебя отпустить? — удивилась она и подняла тщательно нарисованные брови. — Ты опять хочешь в отпуск? Так поезжай, любимый. — Она снова настойчиво сунула ему в руку бокал. Он с неохотой взял его, чтобы она отстала.
— Ты издеваешься? — спросил он. — Не надо делать вид, что ничего не произошло или что ты ничего не помнишь. Мы разводимся, Тамара. Я от тебя ухожу.
— Что?! — Она вдруг резко подскочила с дивана. — Ты что, сошел с ума? Что ты такое говоришь? Дети! Дети, скорее идите сюда! Ваш отец сошел с ума! У него маразм!
Николай схватился за лоб и хлебнул вина из бокала. Какой дурак! Как он дал ей заманить себя в эту ловушку. Господи, до чего же это все ему надоело. Распашные двери гостиной открылись, и на пороге появились Виктор и Вика.
— Ваш отец свихнулся! Послушайте, что он несет.
— Николаша, что случилось? — испуганно спросила Вика.
— Мы с мамой разводимся, дорогая. Вы уже взрослые, я думаю, вы справитесь. Мы всегда воспитывали вас в уважении к другому человеку. Я очень надеюсь на ваше уважение и на ваше понимание, мои милые. Я очень вас люблю. — Он устало опустился на диван и сделал еще один глоток.
— Вот! — взвизгнула Тамарочка. — Вы слышали? Слышали этот бред?
— И давно он это решил? — спросила Вика, как будто отца в этой комнате не было.
— Да только что! Я не знаю, что на него нашло. Я позвала его посидеть рядышком на диване, как мы с ним любим, обнявшись, помечтать, выпить вина, проводить этот день, и вдруг — на тебе! Его понесло!
— Может, это сотрясение? — сказал Виктор. — Его ведь там хорошенько стукнуло по голове.
«Да это вы несете ерунду!» — захотелось крикнуть Николаю, но на него вдруг накатила жуткая усталость, а во рту пересохло. Он сделал еще один глоток и заметил, что рука сильно дрожит.
— Вон, смотри, у него и руки трясутся.
— Это точно травма. Мамочка, ты только не волнуйся, все будет хорошо.