— Я благодарен, — вздохнул парень, после чего устало сёл на кровать. Притворяться изнеможённым было проще простого, тем более яд вкупе с долгим отсутствием солнечного света не самым благоприятным образом повлияли на цвет лица попаданца. Оно снова, как и во времена грибной диеты от Грома, приобрело характерный зеленоватый оттенок. — Но мне показалось… что я стал тебе противен. Тот удар, знаешь ли, был довольно болезненным.

— Тебе не показалось, — ответила дроу, насупившись. — Ведешь себя как грязный извращенец, аж мерзко. Да ещё так ненатурально, так наигранно, что противно становится. Плохой шутке, плохая же реакция. Тем более шутке подзатянувшейся…

— Но я тогда не… — хотел было восстановить свою честь несостоявшийся герой, но поймав полный недовольства предупреждающий взгляд, умолк на полуслове. — Кхм… ничего плохого не имел в виду. Чувство юмора у меня так себе, да.

— Вот это правильно, — губы девушки растянулись в едва видимой усмешке. — Вот это по свински, как и положено грязной извращённой свинье! Раз ты это признал, то получи своё наказание! Сегодня я… снова буду кормить тебя с ложечки, а если начнёшь сопротивляться, то и за ручки взяться заставлю!

— Ох, вы, воистину, невероятно жестоки… смилуйтесь…

— Она ушла, — как только девушка с подносом в руках покинула небольшую мужскую обитель, выдохнул парень. Изображать из себя «страдальца» было забавно, но при этом довольно таки утомительно, хотя по странной причине и необходимо. Кто бы ещё объяснил, зачем?

— ФЫР-ВАФ остроухая… — раздалось из-за кровати недовольное пыхтение, а после на свет подземный выползла покрытая пылью, паутиной и ещё какой-то гадостью волшебная зверюшек. — Чтоб её через ТЯФ кинуло, а потом и ВАФ в три ТЯФ-ТЫФ-ФЫР!

— Ох, прости, надо было немного и тебе оставить поесть, — устало хлопнул себя по лбу несостоявшийся герой. — Но ты не переживай. Тут кухня не далеко, сейчас сбегаю, принесу чего съестного.

— Я зла не из-за этого, партнёр! — пуще прежнего возбудилась кицунэ, как заправская домашняя комнатная собачка заползая парню на колени. — Вслух говорить опасно… поэтому гладь меня, будем настраивать мыслесвязь.

Попаданец послушался. Даже не смотря на приличное количество пыли в шерсти, а так же застарелую уличную грязь, розовая зверюшка на ощупь была довольно приятна. Гладя её и почесывая, Александр сам себе пообещал, что как только представится возможность, он её тщательно и с мылом отмоет, чтобы потом ещё больше гладить, ибо это… успокаивало. Самый настоящий антистресс. Вот гладишь такую меховую тёплую зверюшку, и все проблемы кажутся не такими уж и страшными или существенными.

Пока же несостоявшийся герой давал волю рукам, тонкая магическая настройка, если подобное вообще можно считать магией, а не некой другой эфемерной силой, шла со скрипом. И это не идиома, лисичка, закатив свои фиолетовые глазки-кнопочки, издавала звуки, крайне похожие на скрип не смазанных петель. Скулёж не самый приятный, но одновременно довольно забавный. Правда, держащему зверюшку человеку то и дело приходилось зажимать ей пасть, чтобы эти особо пронзительные животные звуки не разнеслись дальше каморки. Растянулось сие необычное действо примерно на полчаса, закончившись тем, что у парня устали руки от почёсываний и поглаживаний, а лисичка, тяжело дыша, носом уткнулась ему куда-то живот.

— Ты всё? — разминая пальцы, тихо поинтересовался попаданец, не ощущая в своём теле особых перемен, кроме ещё сильнее навалившейся усталости.

— Я кончила… — прошелестел в его голове утомлённый, но лучащийся довольством женский голос.

— В смысле, закончила? — на всякий случай уточнил несостоявшийся герой, ибо после эльфийского dungeon и его mistress co slaves больше ни в чем не был уверен. Даже в девах-сокомандницах, однажды поставивших свои извращённые желания выше его жизни.

— И это тоже… — вздохнула кицунька настолько расслабленно и одухотворено, что, казалось, будь у неё в наличии человеческое тело, она бы закурила. — Десять тысяч лет меня не трогали мужские руки, а это тело никогда не знало ласки. Если секс хоть частично похож на ЭТО, то тогда я начинаю понимать эльфиек в их одержимости плотскими утехами.

— Эй-ей, я на зоофилию не подписывался! — попытался было отползти куда-нибудь попаданец на начавшей сыпаться странными откровениями яматской нечисти, но розовая зверушка с колен убираться отказывалась, ещё и «растеклась» там, словно расслабленная пушистая толстая кошка.

— Половая связь с эльфийками более осуждаема почти у всех народов мира, чем это, — голос в голове приобрёл томные нотки, а после перерос в звонкий, задорный смех. — Аха-ха-ха, не переживай ты так, я шучу. Просто почаще распускай руки, лаская это тело… тогда я согласна буду обойтись и без интима, партнёр.

— Ну и юмор у тебя… — покачал головой Александр. — Знаешь, после всего мною пережитого, не очень смешно.

— Ох, ты о тех страшных женщинах-авантюристах? — повела ушами лисичка. — Забудь, ты их ещё до-о-олго не увидишь. А если и увидишь, то я тебя, а-ах… спасу. До смерти точно не затрахают, ху-ху-ху. Лучше переживай о тех врагах, что близко.

— Ты о дроу? — смирившись с не самым приятным чувством юмора этого осколка личности странной кицунэ, спросил попаданец. — Ну, если совсем честно… секса я не боюсь. Тем более с ними. Мне, даже, в радость такое, но…

— Ох… меня сейчас стошнит… — прервала его откровения лисички таким тоном, словно действительно сейчас из неё полезет. Ещё и на коленях так извернулась, что морда оказалась напротив пола с полуоткрытой пастью. — Не рассказывай при мне о таких мерзостях! А ещё лучше, даже не думай! Копошащиеся в навозе личинки выглядят более здраво и аппетитно чем то, что ты изрыгнул из своего рта! Фух… но хоть теперь понятно, почему та остроухая на тебя не набросилась ещё. Боролась с тошнотой, ха-ха-ха… бэээ…

— Давай не на мне! — всё же не выдержал парень, сбрасывая с колен лисичку. В ответ она, без лишних слов, многозначительно его облаяла, обтяфкала и обыфыркала. Причём парень мог поклясться, что эти звериные звуки разносились и изнутри его черепной коробки. Странное, пугающее ощущение, но не страшнее чужих голосов в голове, а к такому попаданец начал постепенно привыкать. Когда же зверюшка пролаялась, протяфкалась и профыркалась, несостоявшийся герой осторожно поинтересовался: — Опять помехи эфирные из-за магических бурь?

— Что? Нет… — махнула хвостом зверюшка, немного поуспокоившись и перестав шуметь. — Кто тебе такую глупость сказал? Если не заметил, я в теле лисы. Не оборотня-кицунэ с возможностью превратиться в пышногрудую красавицу, а самой обычной, капельку волшебной, лисы, пусть и странного оттенка. Даже с моим извращен… тяф… то есть изощрённым разумом сложно порой противиться инстинктам и диким повадкам этого тела.

— Ты сама и сказала, — вздохнул парень, не ожидая таких нападок на маленькую