Храм Астарты находится в северной части острова, со стороны океана. Что особенно хорошо для моих планов – он вне городских стен. Вызвано это не в последнюю очередь традиционной ксенофобией финикийцев, не любящих пускать иноплеменников внутрь своих городов. Между тем по другой давней финикийской традиции в отмечаемый летом праздник Астарты все финикиянки обязаны явиться туда, дабы послужить богине своим телом, отдавшись чужеземцу и пожертвовав полученные от него деньги храму. Как согласовать одну традицию с другой и не лучше ли было бы, если уж на то пошло, просто обложить финикийских баб ежегодным налогом в пользу храма на ту же примерно сумму – спросите самих финикийцев. Чего не понимаю, того не понимаю, и боюсь, что понять этого мне попросту не дано свыше. Не для моих варварских мозгов сие великое таинство. Воспользоваться этим финикийским бзиком – другое дело. Это всегда пожалуйста, гы-гы! Впрочем, до того лета с тем его священным божественным финикийским развратом еще далеко, и пока что к услугам остро страждущих – как самих гадесских финикийцев, так и чужаков – исключительно профессионалки-жрицы.

Для меня же главное преимущество местоположения храма Астарты в том, что вне городских стен можно совершенно свободно разгуливать вооруженным до зубов, в том числе и по дороге к храму. На его территории, впрочем, оружие полагается сдавать храмовой страже и получать обратно при выходе, но кто сказал, что я собираюсь учинять какие-нибудь вооруженные дебоши на территории храма? Ищите дурака! Видели бы вы этих мордоворотов, воинов-жрецов, которые надзирают тут за порядком! Глянешь разок, заценишь тушку и вооружение – и проникнешься неподдельной искренней симпатией к порядку и спокойствию. Что характерно, когда Гадес при приближении римлян отложился от Карфагена, так Магон Баркид, младший брат Ганнибала, разграбил тогда знаменитый на весь финикийский мир гадесский храм Мелькарта, но даже и не подумал сунуться с такими же намерениями к храму Астарты. О чем-то это говорит?

Снаряжение у тутошних храмовых служивых ассирийское напоминает, и это не случайно. Финикийцы ведь, когда со своей горячо любимой родины за моря ломанулись – в массовом порядке, имеется в виду? А когда Ассирия их прижала. В военном отношении это была тогда такая сверхдержава, с которой не забалуешь, и все ее окрестные соседи по ассирийскому образцу свои армии реформировать норовили. Вот и финикийские элитные войска того времени ассирийских коллег старательно копировали, что и закрепилось в традициях их храмовой стражи. А уж где они таких «шкафов» понабирали, чтоб снарягу эту тяжеленную таскать – о том, наверное, саму Астарту спрошать надо. Будь это кельты, я бы не удивился, но хрен там – чистопородные финикийцы, а это народ в общем и целом не особо рослый и не особо ширококостный – дохляков куда больше, чем гильгамешев с гераклами. Невольно Ефремов вспоминается с этим его храмом Матери Богов в «Таис Афинской». К счастью, то ли советский мэтр ошибся, то ли описанная им там храмовая селекция практиковалась только в Месопотамии, а на Финикию не распространялась. В смысле – рвать голыми руками сетчатую одежку жрицы, дабы заполучить доступ к ее соблазнительному телу, в здешнем храме Астарты посетителей не заставляют. Здесь все куда практичнее и куда циничнее – заплати по таксе и пользуйся себе на здоровье.

У жриц-шлюх тут своя табель о рангах. Ниже всех храмовые рабыни, которых можно отыметь за медяки. Контингент их пользует соответствующий, и триппер от них подцепить, польстившись на дешевизну – как два пальца обоссать. Да и красавиц среди них не бывает – эти идут разрядом выше и по соответствующему тарифу. Не меньше, чем полшекеля за раз, и не меньше шекеля за ночь. Выше – уже собственно жрицы, ни разу не рабыни. Тут страхолюдин уже не бывает в принципе, таких в жрицы Астарты не берут. И обучены они получше элитных рабынь, и чем выше квалификация – тем, соответственно, дороже. Низший уровень – от трех шекелей, средний – от пяти, высший – от десятка, а есть и вообще суперэлитный – «золотой», с которым речь может идти только о золотых статерах. Кто их таких снимает, я даже ума не приложу. Это ж какой сдвиг по фазе надо иметь, чтобы за несколько ночей выкинуть такие деньжищи, на которые можно купить в полную и безраздельную собственность превосходную наложницу, и трахай ее потом задарма, сколько влезет? Но, видимо, находятся и такие – ведь предложение-то, как учат двое бородатых, рождается спросом. По легенде я спускаю на храмовых шлюх щедрую награду, полученную от Волния за «спасение» на охоте – незачем посторонним знать, что на самом-то деле этот кутеж за его счет. Соответственно, хотя наниматель и не скупится, мне пришлось изобразить удушение жабой и выбрать жрицу среднего уровня. Типа низшего – невместно, все-таки целый мафиозо, не шпана какая-то, а высшего – жаба давит, все-таки простой гадесский гангстер, ни разу не дон Корлеоне. Но уж из этого среднего уровня я выбрал, само собой, одну из самых лучших, на мой вкус, продемонстрировав тем самым изрядную пройдошистость и хитрожопость, вполне естественную, если кутишь на свои кровные и хочешь поиметь за них максимум удовольствия. Разве ж я против поддержания легенды? Да ни в жизнь!

Легенду я поддерживаю вот уже почти неделю. Барита обходится мне в шесть шекелей моего нанимателя за ночь – это не считая ее «чаевых», о которых знаем только мы с ней да субсидирующий меня казначей Волния. Зачем левый заработок жрице, обитающей в храме на полном пансионе – включая и тряпки, и побрякушки – и никуда из храма не отлучающейся, это у нее самой надо спрашивать, если кому интересно. Но мне интересно совсем не это – баба есть баба, и уж ее-то трате денег учить не надо, она всегда найдет что-то позарез ей нужное, на что их выбросить. Интересно же мне совсем другое, к чему я и подводил ее аккуратненько в наши предыдущие ночи в ходе столь обожаемого шлюхами между делом трепа «за жизнь»…

В первую я, естественно, «интересовался» для порядка наиболее излюбленной темой шлюх – «как она докатилась до такой жизни». Доброй половины ее жалостливой и наверняка выдуманной истории я, само собой, даже не запоминал – буду я еще всякой хренью мозги себе засорять! Нужно-то ведь это было только для затравки. Потом я, в свою очередь, проехался ей по ушам – о том, какой я есть весь из себя крутой, скольких противников уконтрапупил – раза в три, ясный хрен, преувеличил, как и положено, какие они были крутые – это, само собой, тоже преувеличил с тем же примерно коэффициентом, – в общем, распустил павлиний хвост, как и полагается преуспевающему, но недалекого ума бандюгану – просто везучему до поры до времени. Затем поинтересовался и прочими клиентами – много ли среди них наемников вроде меня, каких баб они снимают, за какую цену, с какой частотой – типа захотелось мне заценить конкурентов и заочно померяться с ними окаянными отростками. Обрисовав мне более-менее в общих чертах – ага, между сеансами постельной акробатики – заинтересовавшую меня картину, Барита заработала у меня свой первый левый шекель.

Во вторую ночь, состоявшуюся через день, я заинтересовался уже конкретнее, и финикиянка порассказала мне о нескольких достаточно колоритных персонажах из числа постоянных клиентов. Был среди них упомянут и Дагон, по описанию здорово схожий с интересующим меня, но главное – вернувшийся слегка подраненным после длительной отлучки и серьезно раненным после недавней короткой. Чтобы не демонстрировать совсем уж открыто персонального интереса именно к нему, я порасспрашивал Бариту и о парочке других, причем об одном из них поподробнее, чем о Дагоне. Утолив мое любопытство частично и пообещав разузнать к следующему разу побольше, жрица получила от меня уже три левых шекеля. И похоже, явно вознамерилась заработать больше – пришлось даже предостеречь ее от слишком уж откровенного наведения справок.