– Он бы не уехал, – Хев имел ввиду Кросса.

– Не будь так уверен!

– Ты не слушаешь меня. Шериф не доедет живым до Шаттер-Крик.

Иеремия выругался. Теперь у него нет выбора. Единственный выход – найти врача в Беннет-Хилл. Но, как сказал Кросс, это маловероятно. Если так, то Оукли умрет, а они с Хевом пролетят мимо денег после нападения на священника. Ведь свою часть сделки они не выполнили. Самый оптимальный вариант – исполнить волю Кросса и ехать в Шаттер-Крик. В любом случае Иеремии остается только молиться. Либо молиться о том, что в Беннет-Хилл найдется врач, либо молиться, чтобы шериф пережил поездку. Вот только Иеремия не хотел ехать в Шаттер-Крик. Пока. Сейчас все его мысли занимал Клифф и его необычные способности. И не менее необычные спутники.

– Выбора нет. Ты остаешься здесь.

– Собираешься следить за Клиффом? Я справлюсь с этим лучше.

– Не сомневаюсь. Шерифу нужна медицинская помощь. И, похоже, падре тоже. С этим ты тоже справишься лучше. И совсем здорово будет, если ты используешь свои навыки следопыта и найдешь врача.

Иеремия слукавил. Он не собирался следить за Клиффом. Он собирался его убить. Более того – перебить их всех. Для Иеремии все было просто: это не люди, а существа из иного мира, а значит в этом им делать нечего.

Иеремия крался по пыльным улицам Беннет-Хилла избегая домов, в которых горел свет. Местные жители действительно вернулись в свои жилища. Дома возле железнодорожной станции не пострадали вовсе. Даже окна остались целыми. И их довольные обитатели даже принялись робко праздновать, чтобы не потревожить истинных виновников торжества, которые, как и предполагал Иеремия, облюбовали бордель. Это было единственное здание на двух улицах, в котором горел свет. Большая часть домов, конечно, пострадала в перестрелке. Но даже в тех домах, что пострадали незначительно свет был погашен. Да, жители Беннет-Хилл звезд с неба не хватали, но даже им хватило мозгов избегать Клиффа и его банды.

Проходя мимо одного из сараев, краем глаза он заметил, как что-то блеснуло возле одного из сараев. Иеремия присмотрелся – всего лишь мачете воткнутое в колоду для рубки. Шестое чувство подсказывало ему, что это очень важно. Иеремия послушался и подошел к торчащему ножу. Мачете, как мачете. Иеремия было отвернулся и пошел прочь, как его внезапно осенило. Скофилд – хорошо, динамит – еще лучше. Но, как только Иеремия сделает первый выстрел, на звук сбегутся недобитые и явно злые головорезы. А вот мачете таких хлопот не доставит.

Войдя на темную территорию, Иеремия покрепче стиснул мачете. Что-то подсказывало ему, что дома хоть и выглядят брошенными, но вовсе не пустые. Аккуратно заглянув в окно Иеремия в этом убедился. Вот только в глубине помещения прятался не снайпер Клиффа, а обычная семья из трех человек. Они сидели, обнявшись в углу, дрожа от холода и поочередно всхлипывая. Неужели они настолько отчаялись, что рискнули спрятаться под носом у опасной банды, чем отправиться искать лучшей жизни. Да, черт возьми, почему бы просто не переночевать в лесу? Ведь, как только бандиты насытятся проститутками, тут же перекинутся на девочек почище, а то и мальчиков. А если не в лесу, то можно остаться хотя бы, у знакомых возле станции. Видимо, жители Беннет-Хилл не очень дружны. Да, Кросс был прав, без поводыря им никуда.

Убедившись, что Клифф достаточно самонадеян и не выставил часовых, Иеремия продолжил свой путь к борделю. Чем ближе он приближался, тем сильнее нарастало возбуждение – верный признак, что он на верном пути. Только в этот раз было что-то еще, что-то новое. Иеремия подошел к окну и заглянул внутрь. На первом этаже, как и полагается располагался бар. Просторное помещение с барной стойкой у дальней стены. С одним отличием – это была не рядовая берлога с головами животных на стенах и дешевой мебелью. Наоборот, если бы не стойка, можно было подумать, что Иеремия подглядывает в окно женской спальни. Не смотря на обстановку, бандиты чувствовали себя вполне комфортно. Хотя они так же гармонировали с интерьером, как козий череп на голове королевской особы. Хозяин борделя и основной персонал стояли рядком в стороне с бледным видом. Женщины всхлипывали, уставившись в пол, а сам хозяин трясся, как студень изредка посматривая в сторону пирующих. Было очевидно, что они напуганы. Казалось бы, с чего вдруг, ведь это их обычная публика. Сам же Клифф стоял в центре зала и что-то декларировал. В одной руке он держал бокал, а в другой…

«Черт возьми! Это же человеческая рука!»

Иеремия инстинктивно отвернулся от окна и огляделся. Улица, которая пару часов назад была усеяна трупами, теперь была совершенно пуста. Убийцы вроде Клиффа обычно не отличаются щепетильностью. Они скорее бы бросили гнить товарищей в пыли, чем оказали последние почести павшим. И не похоже, что горожане рискнули бы приблизиться к борделю, чтобы убрать трупы. Все было очевидно: «Они жрут друг друга!»

Иеремия вновь заглянул в окно. Никаких сомнений, Клифф обгладывал человеческую кисть. На одном столе стояло блюдо, на котором дымилась грудная клетка, несомненно человеческая. Каннибализму предавались абсолютно все.

– Спасибо, нашему дорогому шерифу, что он оказался тупым упрямцем, чем обеспечил нам этот чудесный стол!

Толпа громко расхохоталась.

– Потому я поднимаю этот бокал…

Клифф демонстративно поднял другую руку – не ту, в которой держал бокал.

– Проклятье! Не та рука!

Снова хохот толпы. Одна из проституток не оценила шутку и свалилась в обморок. Иеремии даже стало жаль бедняжку. Очевидно, что они присутствовали на этом дьявольском пиру не просто так. Коллеги по профессии быстро подняли ее на ноги и привели чувства, бросая тревожные взгляды на толпу. Кажется, никто не заметил. А Клифф продолжал свое выступление. В этот раз он не ошибся рукой.

– За нашего прекрасного шерифа! И его отменный вкус!

Шутка снова вызвала приступ хохота. Толпа дружно выпила и набросилась на мясо. Как ни странно, на проституток они внимание не обращали. Иеремия никогда такого не видел. Что бы мужик, придя в бордель уделял все свое время еде, а не женщинам – невозможно!

Наблюдая за бандитами Иеремия кое-что заметил. Чем сильнее они накидывались на человечину, тем меньше человеческого в них оставалось. Их лица удлинялись и стали походить на овечьи морды. Кожа посерела, а вскоре и вовсе стала прозрачной. А на руках чернели огромные когти. Их омерзительное чавканье смешалось в какое-то зловещее шипение. Иеремия тряхнул головой прогоняя видение