уже замучился отвечать на этот вопрос. Ответил вместо него Арсан. Отношения у отца с сыном наладились, но Майдор регулярно пенял папочке, что все самое главное случилось в мире без участия основной части драконов. И что этот — первый в новой истории — портал открыли лишь благодаря нашим свершениям. Да и другие порталы появятся лишь благодаря тому, что мы сумели восстановить баланс.

— Если только в лучшую сторону, — серьезно ответил будущему папаше правитель драконов. — На магов межмировые переходы влияют благотворно.

— Пошли, а? Надоело уже, — оглядела я все собрание, включавшее также пару драконов, ворона Крала, Борси и Мурку со всем выводком маленьких полиморфов. Котята радостно скакали вокруг отца-тигра и величественной белой матери. Периодически подпрыгивали, мечтая поймать умную птицу Крала. Но он отвечал громким «К-р-р-а-лл», и малышня отставала, проникнувшись его грозным видом и голосом.

На Землю очень хотелось. Я предвкушала, как увижу дочку, родителей. Оставаться надолго не собиралась, но теперь возможность ходить туда-обратно будет, так что главное — объявиться! Ведь портал по нашей просьбе проложили прямо в… Темном Саду. И сделали это буквально два часа назад.

Потому что возможность открывать порталы появилась лишь сейчас.

За эти полгода много что случилось, но вот порталы так и не желали открываться до вчерашнего дня.

А случилось следующее.

Когда ничто больше не мешало восстановлению баланса, у многих вполне себе взрослых людей вдруг начали проявляться способности к Темной магии. Вскоре их набралось около сотни. И всех их нужно было учить…

Поэтому основные наши с Баэром усилия были направлены на создание и обустройство Темного факультета в общей Академии магии. При этом стоит заметить, что главная проблема была такой — кто там будет преподавать?! Ведь специалистов в этой области было пока всего два. «Ты да я, да мы с тобой…» — то есть мы с Баэром. И все.

Вот мы и преподавали, изучая древние пособия по обучению Темной магии. А по ночам иногда шепотом говорили о том, что нас ждет проблема еще сложнее — когда на свет начнут появляться маги Единой Стихии. Вроде бы первым и главным из них должен быть наш будущий сын. Только вопрос: как нам учить его? Не иначе как нашему малышу придется быть самородком и самому познавать особенности своей Стихии. А потом учить и других.

Конечно, родилось и несколько Темных малышей. Истинных Темных. К моменту их поступления в Академию, к счастью, мы уже подготовим кадры, которые будут им преподавать.

А дальше… Дальше, когда родится много Единых, и кто-то из не-истинных Светлых и Темных перейдет в Единую стихию, мир будет медленно меняться.

Пока же мы наслаждались тем, как благоденствует Тьма. И работали, работали… Баэр, конечно, брал основной удар на себя. Потому что я забеременела в первую же неделю нашего «медового месяца» после несостоявшейся битвы, вошедшей в историю как «Последняя битва Тьмы и Света». Кстати, ровно тогда же к нам ненадолго заехал Гарэм и сообщил, что они с Грас уже зачали Единую Стихию.

Но были дела, которые я никак не могла полностью перепоручить мужу и помощникам! Например, мне втемяшилось, что в каждом городе должно быть несколько ресторанов Темной кухни — уж больно она хороша. Открывала их, учила простых людей готовить по-Темному. Пару раз ко мне присоединялся главный специалист в области Темной кулинарии — Грасерия, уже пузатенькая, как и я. А порой и Баэр — повар хоть куда, как мы помним.

Открывали мы и магазины, лавки Темной продукции. Раздавали семена Темных растений всем желающим. А вообще Темная растительность начала пробиваться повсюду. Сад же в условиях, когда не нужно было «бороться за жизнь», стал неожиданно покладистым. Теперь ему почти не требовался уход. В общем, мой «сын-подросток» стал взрослым, научился жить самостоятельно. Что не мешало нам любить друг друга и общаться.

А еще с момента зачатия Единой Стихии люди начали замечать, что появляются совершенно новые растения. Не Светлые и не Темные, но и не особо нейтральные. Пропитанные новой неведомой гармоничной энергией. Растительный мир реагировал первым…

А когда я была на третьем месяце беременности, у меня, видимо, начались беременные «штучки». Нет, никакого токсикоза! И никакой клубники со сливками в два часа ночи — с этим вообще проблем не было бы при таком муже, как Баэр! Меня вдруг начала грызть совесть.

В голову начали стучаться мысли, что мы слишком жестоко поступили с Барторием. Что отправили на пытку и без того сломленного, безвредного старикашку… Как-то это немилосердно. А мы, Темные, умеем быть милосердными.

В общем, я уговорила Баэра, и мы поехали навестить бывшего злодея в его Темной тюрьме. Вдруг он изменился, что-то понял, и можно смягчить условия заключения? Ведь, по докладам тюремщиков, Барторий был еще жив. И даже относительно здоров.

Но условия заключения мы не изменили… По очень простой причине — в этом больше не было необходимости. Барторий больше не мучился в Темной тюрьме и искренне полюбил ее. Обещанные Грасерией Темные растения в изобилии росли по периферии его темницы, и он любовно обходил их, поливал из леечки, беседовал с ними, гладил, прыскал увлажнителем, усю-сю-кал по полной, называя своей «Темной прелестью».

В общем, да, Барторий окончательно сошел с ума. И в своем новом маразме обрел полную гармонию между Светом и Тьмой. Полюбил Тьму, как страстный любовник.

Нас он узнал с трудом. Потом, кажется, что-то у него в голове промелькнуло, и он принялся кланяться да благодарить нас, что мы подарили ему эту «оранжерею», что здесь он обрел покой, его больше ничего не тревожит. И никуда он отсюда не уйдет…

Все это было очень по-стариковски. Он словно бы умолял детей не перевозить его из родной квартиры в лучшие, но незнакомые условия.

В общем, похоже, когда-то у Бартория было «горе от ума». А потеряв ум, его душа проснулась и обрела гармонию.

Я пообещала Барторию прислать ему новых Темных растений, он поблагодарил меня с поклонами и назвал «госпожой», и мы уехали.

…Я была уже на шестом месяце беременности, и малыш активно общался с нами тычками конечностей в живот и энергетическими посылами, когда нам вдруг явились Стихии.

Все вместе. В своем величественном обличии.

Мы с Баэром стояли на террасе, любуясь закатом, Баэр обнимал меня сзади, ласково поглаживая мой круглый