А когда голосовые связки перестали подчиняться ей, она замолчала.

Понедельник, 12 мая 2014 года

– Вот и пообщался я с Кейт Буск!

Карл несколько раз моргнул. Похоже, он что-то пропустил?

Мёрк опустил глаза – одна нога в ящике, вторая в корзине для бумаг. Ага, судя по всему, он немного вздремнул.

– Кейт Буск? – Карл сомкнул глаза и попытался вернуться в реальность, многозначительно кивнув Ассаду. Кажется, ему снилась Мона. Но кто же такая Кейт Буск?

– Кейт – это женщина, которая была знакома с владельцем «Фольксвагена», Эгилем Поульсеном. Та, что участвовала в движении за мир во всем мире, – объяснил Ассад. Неужели он все-таки умеет читать мысли? – Я разъяснил ей, почему нам так важно отыскать парня с фотографии, и выслал скан копии. Так что во время нашей беседы она смотрела на изображение на своем экране.

– Замечательная идея. И что дальше?

– Она прекрасно помнит чувака, который помогал готовить к демонстрациям буклеты. По ее словам, этот симпатичный парень был готов до одури отстаивать идею мира. И – да, его имя было Франк, но все называли его Скотт. Она не знает, почему. По крайней мере, он прекрасно говорил по-датски.

Ассад выдержал долгую паузу, чтобы дать Карлу возможность осознать сказанное. Кажется, это прозвище уже встречалось им по ходу расследования…

– Ты утверждаешь, что она узнала Франка по фотографии, несмотря на то что видела его совсем мальчишкой. Это вообще возможно?

– Да. По крайней мере, она вполне уверена в том, что это тот самый человек, что и на фотографии Хаберсота.

Карл выпрямился.

– Чудесно, Ассад. Спасибо. Будем надеяться, что от вдовы Эгиля Поульсена мы узнаем кое-какие подробности. – С этими словами он погладил пачку сигарет. – Приведешь ко мне Гордона?

Карл размышлял, попыхивая бодрящей сигаретой.

Возможно, эти крупицы информации в конце концов и выведут их прямиком к настоящему прорыву в деле. Возможно, разыскиваемый мужчина неожиданно предстанет перед ними во всей своей красе. И что же?

Явившийся пред очи Карла Гордон выглядел как выжатый лимон. Он действительно жутко утомился, так что километры ног под ним прямо-таки подкашивались. И как только такой маленький орган, как сердце, был способен прокачивать кровь по столь обширному организму! Вот загадка из загадок. Ничего удивительного в том, что мозгу в итоге доставалось гораздо меньше ресурсов, чем ногам.

– Присаживайся, Гордон, и выкладывай: какие у тебя успехи?

Доходяга потряс головой и компактно сложился на стул.

– Толком даже не знаю, что сказать. – Он извлек из кармана свои записи. – Во-первых, мне удалось дозвониться еще до нескольких учеников народной школы, но они ничего не смогли добавить к тому, что нам уже известно. Все ссылаются на Ингу Дальбю, которая якобы обладает более обширными сведениями, так как ее комната находилась рядом с комнатой Альберты.

Карл отвернулся к окну. Похоже, обзвон учеников оказался почти бесполезен. Стоило ли поручать это задание Гордону?

– А остальные ученики? Со сколькими тебе так и не удалось связаться?

Парень выглядел крайне несчастным.

– Думаю, чуть больше половины.

– Ладно, Гордон, можешь не продолжать, – лаконично и, возможно, с чересчур жесткой интонацией сказал Карл. – Что у тебя еще? Телефон трезвонил весь день напролет.

Мистер Флагшток глубоко вдохнул и издал некий звук, который следовало трактовать как вздох мученика.

– Я поговорил с… – Тут он раскрыл блокнот и принялся считать строчки острием карандаша.

– Неважно, – не вытерпел Карл. – Есть что-нибудь существенное?

Гордон все еще считал, не слыша ничего вокруг. Кажется, пора было расходиться по домам.

– В общей сложности сорок шесть звонков. – Он оторвал взгляд от блокнота в надежде на какое-то сочувствие – видимо, был убежден в том, что стал первым человеком в мире, который выпрыгнул из штанов, чтобы получить необходимую информацию. – Вот. И все же мне удалось отыскать одного абонента, которому было что рассказать. У меня есть номер этой женщины, так что можете сами ей перезвонить, если вдруг захотите расспросить еще о чем-то. – Он протянул Карлу записку. Кроме телефонного номера там было написано имя: Карен Кнудсен Гранпри. – Она знает человека, которого мы разыскиваем, – добавил Гордон.

– Ассад, сюда! – крикнул Карл.

– Они жили в одной общине, – объяснил дылда, когда Ассад подошел к столу. – Община находилась в Хеллерупе и представляла собой что-то типа коммуны хиппи позднего периода – органическая пища, общее хозяйство, общая одежда… Они называли свой образ жизни «Гранпри», поэтому все члены коммуны взяли себе это слово в качестве фамилии. Насколько я понял, только эта женщина сохранила фамилию до сего дня. Их коммуна не стала особо успешной.

– То есть она расформирована?

– Да-да, лет пятнадцать-шестнадцать назад.

Карл вздохнул. Он уже с удовольствием взялся бы за какое-нибудь современное дело.

– И когда же проживал в этой коммуне наш парень?

– Она не уверена, так как он обретался там совсем недолго. В девяносто четвертом или девяносто пятом. Тут вроде бы все сходится, потому что она утверждает, что он праздновал с ними свое двадцатипятилетие.

Карл с Ассадом переглянулись. Значит, сейчас мужчине около сорока пяти лет, в точности как они и предполагали.

– Продолжай, Гордон. Как звали парня? – Ассад весь издергался от нетерпения.

Каланча скорчил гримасу, от чего явно не стал симпатичнее.

– Уф-ф… дело в том, что она не помнит. Она подтвердила, что звали его Франк, но насчет фамилии сильно сомневается. Уверена только в том, что фамилия была не датская. Возможно, что-то типа Мак, потому что его прозвали Скоттом. Она, кажется, никогда толком и не знала, почему: то ли из-за того, что у него был «эппловский» компьютер – у остальных таких машин и в помине не было, – то ли у него действительно имелись шотландские корни.

– Дьявол! – воскликнул Мёрк. Затем набрал телефон, написанный на бумажке. – И пусть только попробует оказаться не дома!

Женщина взяла трубку, Карл представился и включил громкую связь. В целом они услышали все то же, то есть решающих сведений добиться от нее так и не удалось, если она вообще ими обладала.

– А чем он занимался? Где-то работал?

– По-моему, учился. Может быть, даже получал стипендию. Точно не знаю.

– Учился чему и где? На дневном или на вечернем отделении?

– Уж точно не на утреннем, потому что по утрам он обычно вовсю обрабатывал одну из нас.

– Что вы имеете в виду? Секс?