– Я готова пройти Испытание Чести, – проговорила девушка.

– Тогда назови свое имя, и начнем Испытание.

То, что предстояло девушке, было довольно серьезно. Испытание Чести заключалось в том, что все бойцы отряда с помощью своих ментальных способностей могли посмотреть любые ее воспоминания. И не просто воспоминания, а все эмоции в тот момент, ощущения, мысли. Короче говоря – все. Если в жизни человека было что-то, что он не хотел показывать никому, то проходить Испытание не следовало. Чисто инстинктивно он мог попытаться укрыть эти воспоминания от бойцов. Но для тренированного «бессмертного» не составляло труда взломать ментальную защиту обычного человека. Практически всегда испытуемый после этого погибал. Мне, как и всем присутствовавшим бойцам отряда, пришлось в свое время пройти Испытание, и ощущение это было не из приятных. Создавалось такое чувство, что все, даже то, что ты хотел бы забыть, извлекали на всеобщее обозрение. Единственным утешением было то, что все, открывшееся «бессмертным», должно было остаться между нами. Никто посторонний не имел права узнать какие-то данные, полученные этим путем.

– Мое имя Виктория Пушилина.

– Итак, братья и сестры, начнем Испытание. Каждый должен убедиться в том, что Виктория достойна вступить в наш отряд. Если она станет одной из нас, то все мы будем нести ответственность за ее действия. Поэтому проверяйте. Удачи вам! – Кудашева повернулась к девушке: – И тебе удачи, Виктория!

Мгновенно сотни психополей устремились к девушке. Рефлекторно она попыталась закрыться руками и через несколько мгновений отшатнулась назад, словно от удара, а потом упала на пол. Ее тело несколько раз дернулось, и она замерла. Испытание началось. Я сформировал свое психополе соответствующим образом и тоже устремил его к девушке…

Каждый раз Испытание выглядело по-новому. В этот раз память выглядела как поток кадров на кинопленке. Причем кадры не были разграничены один от другого. Каждый следующий как бы вытекал из предыдущего. Я внутренне содрогнулся при мысли о том, что сейчас девятнадцать-двадцать коротких лет жизни девушки изучаются более чем полутора тысячами «бессмертных». И я должен в этом участвовать.

Я выбрал фрагмент воспоминаний где-то в конце. Судя по возрасту девушки, это происходило около года назад. Я приблизился очень аккуратно, пытаясь не выдавать своего присутствия. Порою удавалось незаметно проверить воспоминания, на которые испытуемый хотел бы поставить защиту. Если такие воспоминания обнаружатся, то можно просто прервать Испытание. Человеку, конечно, будет навсегда закрыт путь в отряд, но он, по крайней мере, останется жив.

Но от этого фрагмента исходило какое-то особое поле. Удивительно, что никто из «бессмертных» еще не заинтересовался этим участком. Странно, странно. Но я не придал этому большого значения и, сформировав психополе, направил его в эту зону. Через несколько секунд я уже как бы переживал вместе с девушкой все происходящее с нею.

Она шла по улице. Была ночь. Я просматривал воспоминания как сторонний наблюдатель, поэтому видел и чувствовал только то, что видела и чувствовала девушка. А чувствовала она смертельный, леденящий страх. Почему – я не знал. Вроде бы, кроме далекого шума, обычного для города, и шагов девушки, больше ничего не было слышно. Но я мог иошибаться. Ведь я слышал только то, что слышала она, а ее нетренированный слух мог и не различить какие-то звуки. И вдруг девушка побежала. Страх ее был просто невероятным. Если бы я испытывал нечто подобное, то вряд ли бы смог действовать адекватно. Но ТАКОГО страха мне никогда не приходилось видеть даже у тех, кто шел в бой в первый раз. Даже страх смерти был менее сильным.

И вдруг… Сильный толчок в спину сбил девушку с ног. Она упала и разбила нос. Я понял это по тому, как резко приблизилось изображение к земле и на пенобетонное покрытие улицы выплеснулась кровь. А затем…

Я был выброшен из ментального пространства! Как будто не был тренированным «бессмертным», а каким-то псидиверсантом-любителем. Для того чтобы подобное произошло, нужно обладать мастерством, превосходящим способности среднего бойца нашего отряда как минимум на порядок. Следовательно, такое мог совершить только очень опытный «бессмертный». Но девушка еще не была бойцом отряда. Просто исключительные природные псиспособности!

Можно было сколько угодно хвалить ее ментальную силу, но следовало решить, что делать дальше. Причем срочно. Уже сам факт сопротивления Испытанию говорил о том, что претендент не может вступить в отряд. Неужели мне придется разрушить надежды девушки и сделать напрасными все испытания, которые она уже прошла, чтобы попасть сюда, на Общий Сбор? Но если не я, то кто-то в любом случае раскроет. Или нет?

Ладно, надо подождать. Единого регламента, в соответствии с которым принималось решение, не существует. Обычно кто-то, находивший порочащие человека воспоминания, сообщал о них остальным. И они проверяли все еще раз.

Не стоит торопиться. Если кто-то скажет об этих воспоминаниях девушки, то мне не придется вмешиваться. А если не скажет? Тогда вмешиваться тем более не стоит.

Я сидел и смотрел на тело девушки, сознание которой сейчас, скажем так, зашкаливало, оттого что в разум, являвшийся до этого вместилищем его одного, вторглись все «бессмертные». Но Испытание приближалось к концу. Постепенно бойцы выходили из своеобразного транса, соответствующего ментальному путешествию. Минут через пять все вновь были здесь. Девушка по-прежнему лежала без сознания на прозрачном полу зала.

– Братья и сестры! – наконец сказала Кудашева. – Вы побывали в сознании Виктории и проверили его. Она жива. Это уже означает, что половина Испытания пройдена. Но прошла ли она вторую часть Испытания? Нет ли в ее воспоминаниях чего-либо, недостойного звания «бессмертной»?

Все молчали. Я с облегчением почувствовал, что никто не наткнулся на то воспоминание. Но об этом можно было догадаться и раньше. «Бессмертные» были лучшими в Федерации, да и во всем известном космосе, ментальными бойцами. И таких оскорблений не прощали. Если бы кто-то нарвался на защиту, выбросившую меня, то он просто попросил бы помощи и снес бы ее. Но никто этого не сделал…

– Игорь!

Голос Кудашевой вырвал меня из задумчивости. Хотя она не произнесла фамилию, но по мощному ментальному полю, направленному на меня, я почувствовал, что обращаются ко мне.

– Да, сестра! – откликнулся я.

– Брат, я вижу, ты был в задумчивости! Не о судьбе ли Виктории ты размышлял? И как, по-твоему, достойна ли она стать одной из нас?

Я стал быстро соображать, что же сказать в ответ. Проверка ли это? Или просто совпадение, обусловленное дарованием мне Права? В любом случае я понимал, что рискую своей жизнью. Если обман раскроется, то я погибну под ударом всего отряда «бессмертных». Отряд не прощал обманов.

– Да, я размышлял о ее судьбе. И пришел к выводу, что она достойна вступить в отряд. Возможно, она – одна из самых достойных.

– Итак, ты одобряешь ее, – сказала Кудашева. И, к моему огромному облегчению, добавила: – Мое мнение совпадает с твоим. И раз нет никого, кто доказал бы обратное, то Виктория Пушилина объявляется новым бойцом отряда «бессмертных».