И всё же Альфреда не могла успокоить даже такая спокойная атмосфера. Поглядывая на висевшие над головой вывески, он злился на эти дома и лавки, злился на никчемность живущих и торгующих в них людей, но в первую очередь злился на своего похитителя. Устремив колючий взгляд в его спину, он продвигался за ним точно тень, не замечая, что то и дело натыкался на прохожих, которым приходилось уворачиваться, чтобы не столкнуться с ним, и с решительной настойчивостью отмечал про себя каждое его действие. Стараясь не думать о своих ближайших планах в открытую, Альфред интуитивно догадывался, что у него оставалось лишь два выхода в сложившейся ситуации: бежать или нападать, однако и тот, и другой план, как и раньше, казались ему слишком предсказуемыми, чтобы обойтись без тяжёлых последствий, и поэтому он усиленно старался найти для себя хоть какой-нибудь третий выход.

Вскоре низкие домишки стали пропадать из его поля зрения, и по мере того как Альфред приближался к шумящей впереди него открытой площади посреди высотной части города, его уши стало немного закладывать от творящегося там шума. «А, чтоб вас всех! – выругался тогда парень, наблюдая за кружащей толпой, двигающейся по кругу вдоль её периметра. – Что там ещё такое?! Представление? Конечно, вам бы только веселиться, пока убийца бродит за вашими плечами! Безмозглые свиньи!» Тут Джаргул неожиданно замер на месте и обернулся, обратившись к Альфреду во весь свой рычащий голос:

– Надо бы закупиться новой пригодной жратвой! Не отставай, шисёныш! Здесь ярмарка!

Вспышка злобы обожгла виски Альфреда от этих слов и тут же сама собой перетекла в ответ, сорвавшийся с его языка точно молния:

– Не бойся! Не отстану!

Услышав это, Джаргул взглянул на парня каким-то смешанным взглядом, выражавшим одновременно и восторг, и взращенное годами спокойствие, после чего смело шагнул вперёд, протиснувшись через толпу ближайших горожан к палаткам. Скрипнув зубами, Альфред поморщился и сделал то же самое.

Он не понимал, зачем на самом деле потащил его туда чёрный колдун, но в тот момент ему было уже всё равно, так как в его душе клокотала первобытная ярость, грозящая обрушиться на его похитителя в любой момент, стоит тому лишь немого зазеваться и забыть о своём измотанном пленнике хотя бы на мгновение. А после недавней ночи, когда он сам же вынудил Альфреда сражаться с волками за жизнь, парню было уже всё равно, сколько народа станет невольным свидетелем его преступления.

Монотонно отстукивая шаги, он впивался глазами в шипастые наплечники Джаргула, пока горожане вокруг него гуляли и веселились, наблюдая за смешными действиями акробатов на большой деревянной сцене посреди ярмарки, один из которых исполнял опасные трюки с шестом, в то время как другие радостно поддерживали его, осыпая собравшихся зрителей вспышками конфетти из палочек, произнося простейшие заклинания и играя на музыкальных инструментах народные песни. Шныряя от палатки к палатке, чёрный колдун нахально перебирал своими руками выставленный на продажу товар, но каждый раз отступал, стоило только ему повнимательнее изучить его на глаз, из-за чего Альфред никак не мог подловить его на месте. Постепенно парень стал замечать за собой, что он даже начал входить в своеобразный транс, порождённый его желанием прорвать эту неразумную толпу смеющихся зевак и наконец исполнить задуманное. Его руки наливались твёрдостью и мягкостью одновременно, а голова оставалось необыкновенно ясной, позволяя Альфреду чувствовать движение каждого своего мускула и видеть всё вокруг, словно его разум впервые в жизни взял полный контроль над подвластным ему телом. Это не было похоже на духовное состояние высшего блаженства, описываемого жрецами многих религий, как не было похоже и на фанатичное безумие, свойственное преступникам, готовящимся к своему первому убийству, и всё же парень отлично понимал, что он уже не был собой. Это понимание шло откуда-то изнутри, где бурлил огромный котёл его воли, чувств и решений, и сейчас его сдерживала лишь пустота, из которой Альфред сам когда-то создал неприступную стену, которая каждый раз не давала ему переходить к действиям, находя для этого сотни разных отговорок.

Вдруг его спины что-то коснулась. Это был неосторожный тычок, похожий на чей-то палец, задевший его поясницу, но Альфред знал, что происходит.

Однажды на первом курсе его точно так же легко обокрал в толпе какой-то наглый предводитель компании друзей, случайно оказавшийся рядом с Альфредом в общей давке в Шивансе, и тогда парень просто спокойно позволил этому случиться, не желая ничего предпринимать, чтобы противостоять похитителю. Но сейчас это знание просто взбесило его! Ни за что в жизни он больше не хотел ощущать себя добровольной жертвой снова!!! И, как ни странно, его нежелание больше не было безмолвным. В этот раз оно имело под собой силу!

«Хра-ас-с!» – рявкнул вдруг доведённый до предела голос парня и разразился по всей толпе каким-то потусторонним шипением. Резко обернувшись, его обладатель сделал руками размашистое движение и тут же повалил с ног несколько человек, стоявших позади него, словно те были не толще травинок у обочины. Со стороны могло бы показаться, что их сшиб внезапный порыв ветра чудовищной силы, появившийся и исчезнувший в мгновение ока, но пронёсшаяся за ним бледно-синяя полоса однозначно свидетельствовала о наличии магии. И всё же, несмотря на совершённое им действо, её источник лишь продолжал стоять на месте как статуя, выставив вперёд свои грязные ободранные ладони, а у его ног лежал незадачливый вор, удерживая при себе только что украденный им кошелёк. Из носа вора вытекала кровь, появившаяся, видимо, оттого, что его довольно сильно приложило головой об каменную плитку, но, несмотря на это, его глаза оставались устремлены лишь в сторону парня, горя совершенно открытым изумлением и бессилием. «А-а, а-а-а, а…– постанывал он всё громче и громче, пока его рот не начал произносить немного более отчётливые слова. – Он без палки!.. Он меня руками! Вы видели? Все видели?! Он меня без палки!» В то же время зашевелились и остальные упавшие за его спиной люди, пытаясь подняться с колен. Все они были крайне озадачены случившимся с ними внезапным происшествием, но никто из них не мог понять, откуда же появилась эта ужасная сила. «Вы видели?! Видели?!» – продолжал верещать вор, лёжа на голых камнях и упираясь в них свободной рукой, из которой даже выронил тот злосчастный кошелёк. Однако тут его ногу зажало сильным ударом, и он застонал снова, правда на этот раз куда сильней и громогласней, чем раньше.

– Что, больно, гад?! – гневно прорычал ему в ответ Альфред, наклонившись над испуганным лицом вора после того, как придавил его щиколотку своим ботинком к твёрдой поверхности каменной плитки на земле. – Не будешь брать, что не твоё! А теперь отдавай или будет хуже!

***

Конец первой книги