О берег плещется Судьба, Энтропия о скалы бьется, Идут года, идут года, И ничего не остается. И вереницы мыслеформ Чредой бредут, не зная смерти, При шуме волн, при шуме волн Жизнь продолжается, поверьте… Нас не поймает черный мрак В свои безрадостные сети. И будет так, и будет так, Пока вокруг играют дети.

Сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз сочинял стихи?..

— Мистер, мистер!

— Здравствуйте! — Он посмотрел на них: девочка и мальчик. Обоим на вид никак не больше семи стандартных лет.

В маленькой ручке у девочки игрушечный белый единорог.

— Что случилось с вашей рукой, мистер?

Он взглянул на свое левое плечо:

— Потерял ее. Нехорошо быть таким растеряхой, правда?

Девчушка рассмеялась, мальчик понимающе ухмыльнулся.

— Я потеряла Фредо… так зовут единорога… но мамуля мне его нашла.

— О, как здорово! — Том попытался не улыбнуться. — Спроси, может, она найдет мою руку, ладно?

— Ладно.

Они опять захихикали.

Сзади них появились стройные мужчина и женщина — у них была одинаковая походка, как у давно живущих вместе супругов, и волосы перехвачены одинаковыми банданами, — а за ними следовала группа детей, человек двадцать.

— Вы что, мешаете джентльмену отдыхать, Линя?

Дети замотали головами.

— Они прекрасно себя вели, мадам, — сказал Том и приветливо кивнул мужчине.

— Это хорошо, — сказал тот, отвечая на кивок.

— Пойдемте с нами, дети, — сказала женщина.

* * *

— Ты, ублюдок!

Том вздрогнул и обернулся, но тут же раздался смех, и двое молодых людей, борясь, повалили друг друга у самой воды. Трое других наблюдали, затем один из них попытался не всерьез, в прыжке ударить ногами другого парня — Том поморщился: опасный прием, в первую очередь представляющий угрозу связкам того, кто его исполняет. А потом все пятеро начали весело тузить друг друга. Том усмехался, покачивая головой.

Один из них явно занимался каким-то видом единоборства, но в конце концов все перешли на традиционную неуклюжую возню, с падениями. Потом это им прискучило, и они побрели дальше.

В этот же вечер, по пути домой, Том купил в лавке Нарвана подержанную холщовую цилиндрическую сумку — по-видимому, из военного снаряжения.

Надо было туго набить сумку мешками — на то, чтобы найти их в достаточном количестве, ушло немало времени. На восьмой день, после утренней пробежки, он принес сумку на берег и подвесил с нижней стороны горбатого пешеходного мостика, который вел к павильону.

Стоя на гладкой каменной площадке под мостом, он начал обрабатывать эту импровизированную грушу: прыгал вокруг, не забывая, чтобы ноги были в постоянном движении, когда он наносил короткие резкие удары. Затем проделал размашистые локтевые удары, резкие взмахи ногой и вращательные движения — а мысленно считал: двести секунд раунд и сорок секунд перерыва — и так снова и снова, до тех пор, пока стоял на ногах.

* * *

— Izvinitye… — В дверях стояла изможденная женщина.

— Мы еще не… — Том остановился, держа в руке швабру.

К ногам женщины жались два худеньких ребенка.

Подмигнув им, он жестами пригласил женщину войти, заставил всех сесть. С трудом извлек из пояса кредо-сливер и вставил его углубление за прилавком, затем принес с кухни булочки и фрукты и положил перед изголодавшейся троицей.

— Бездомные скитальцы? — Вози заполнила своим крупным телом почти весь дверной проем. — Молодец, Том!.. Боюсь, скоро мы увидим немало таких, как они.

Новости поступали медленно, но до Тома уже доходили кое-какие слухи. На далеких верхних стратах шли сражения, и царил хаос. Должно быть, Вози права: когда вокруг беспорядки, где еще прятаться беглецам как не внизу?

Была ли это Первая забастовка? Или с тех давних пор известные Тому планы переменились?

За Вози стояли двое, и Том узнал их по банданам.

Круглое лицо Вози расплылось в улыбке:

— Том? Ты знаешь Рислану и Трилвана, заведующих школой?

— Только в лицо.

Они пожали друг другу руки, успокоили взволнованную женщину и детей и сели обсудить, как тем помочь устроиться.

* * *

Когда он пришел на берег, там опять находились те пятеро. И опять шутливо тузили друг друга. Потом один из них — тот самый, который хоть что-то умел, — поднял с пляжа небольшой камень, развернулся и бросил в воду.

Том тут же подошел к нему:

— Друг мой, тебе не нужны знания?

— Какие знания? — ответил тот вопросом на вопрос.

С молниеносной быстротой нога Тома рассекла воздух, пронеслась над головой юноши и замерла возле виска. Затем, так же стремительно, перелетела к другому виску, опустилась вниз, легко коснулась коленной чашечки, бедра и, когда парень невольно сделал шаг назад, остановилась в миллиметре от его горла.

— Вот такие знания!

Пораженные юноши молчали. Потом кто-то сказал с восхищением:

— Не хотел бы я оказаться на месте Свана, черт возьми!

Юноши, не отрывая глаз, смотрели, как Том опускает ногу.

— Сэр, — произнес тот же голос. — А не могли бы вы и нас обучить этому?

* * *

— До встречи завтра вечером, Том!

— Мы будем здесь.

— Завтра!

— Спасибо, Том!

— Только не опаздывайте! — крикнул им вслед Том. Он повернулся, ухмыляясь, и обнаружил, что за ним наблюдают Рислана и Трилван, управляющие школой.

— Так-так-так, — сказал Трилван — значит, борец и лингвист…

— А также учитель, — добавила его жена.

— Я… — Том пожал плечами. — Думаю, в ваших словах есть доля правды. Он оглянулся на своих новоиспеченных учеников, которые отошли уже довольно далеко. — Похоже, у меня появилось дело.

— А завтра они приведут еще и своих друзей. — Трилван взглянул на Рислану.

Та кивнула:

— Том, сколько языков вы знаете?

Помедлив, Том ответил:

— На семи говорю свободно, еще несколько знаю поверхностно.

Раздался возглас удивления, хотя супруги не выглядели особенно изумленными.

— А что знаете еще?

— Логософию. — Том посмотрел на море, потом перевел взгляд на потолок пещеры. — Все ее дисциплины.

— Да-а-а?! — последовал обмен взглядами. Потом Рислана сказала: