— Только лорды изучают все предметы логософии.

— И тем не менее… — Том не стал продолжать. Некоторое время супруги усиленно переглядывались.

Как люди, долго жившие вместе, они общались почти телепатически.

— Вы слышали, — спросила Рислана, — что Нилтива раньше была поварихой?

Том не сразу понял, что она имела в виду женщину-беженку.

— Нет, не слышал.

— Дело в том, — сказал Трилван, — что ей нужна работа. И место у Вози было бы для нее идеальным.

— Да и вообще, — продолжила Рислана, — пора вам, Том, двигаться дальше.

— Почему? — пробормотал Том. Ему показалось, что у него под ногами провалилась земля. — Кому я мешаю?

— Вы никому не мешаете, — сказала Рислана. — Вы начинаете вместе с нами, с завтрашнего утра.

— Приступите с самого что ни на есть начала. — Трилван усмехнулся. — Вы будете обучать семилетних… Бедняга!..

— Я… — Том не знал, что и сказать.

— Слово, которое вы пытаетесь подобрать, — пришла ему на помощь Рислана, — это «спасибо».

Том судорожно сглотнул:

— Спасибо.

Нулапейрон, 3417–3418 годы н. э.

И он полюбил это дело.

Полюбил быть учителем.

Занятия шли в течение всего дня: сначала младшие дети, затем — постарше, и он с удовольствием выносил часы занятий за пределы расписания. А по вечерам — физическая культура. Сначала обучались борьбе только мальчики. Но вскоре и некоторые девочки, привлеченные обретенным подтянутым внешним видом учителя, тоже стали приходить на занятия.

Поначалу девочки посмеивались, когда им приходилось заниматься вместе с мальчиками, но прошло совсем немного времени, и некоторые из них уже воспринимали занятия всерьез. А у юношей и вовсе скоро стало принято носить паховые раковины и защитные пластинки во рту.

Четыре раза Рислана и Трилван пытались уступить ему свое место, хотя Том и отказывался от заведования школой.

Тем не менее он упорно перерабатывал учебную программу: пройдет всего три года, и свое место в учебном плане займут все основные дисциплины. И одиннадцатилетние дети, начавшие заниматься по ускоренной программе, окончат школу в восемнадцать, не уступая в образованности лорду или леди с Первой страты.

А на то, чтобы прошли полный курс обучения его младшие ученики, уйдет целых десять лет. И ему остается лишь с надеждой ждать этого дня.

Однако Судьба распорядилась по-иному.

Всего лишь год спустя очередной урок оказался прерванным, потому что в класс, влетел запыхавшийся ученик.

— Сэр!.. Сэр!..

— Что случилось, Филгрэйв?

— Там… — Мальчик никак не мог восстановить дыхание. — Солдаты, сэр…

— Покажи где!

Возле кафе Вози стояла охрана из четырех тяжеловооруженных солдат с зеркальными визорами на лицах. Они не предприняли никакой попытки задержать Тома, когда тот прошествовал вовнутрь.

— У тебя все в порядке, Вози?

— Со мной все нормально, — сказала она, перебирая пальцами белый передник.

За одним из столов в глубине зала сидел офицер. Перед ним стоял стакан теплого дейстраля, а шлем лежал на скамье рядом.

— Я — местный учитель, — сказал ему Том. — Могу я вас спросить, что здесь происходит?

— А-а, магистр? — Брови незваного гостя приподнялись, и последовал приглашающий жест. — Пожалуйста, садитесь.

Том сел за стол напротив офицера.

— Я — полковник Рэшидорн, — сказал офицер. — И должен вам признаться, что слышал о вас много хорошего… Дело в школе «Павильон».

Том похолодел:

— А что со школой?

— Она приобрела какую-то… странную репутацию. Разумеется, блестящую. — Полковник неторопливо потягивал свой дейстраль. — Настолько блестящую, что последнее время сюда, вниз, посылают детей с двух более высоких страт.

— Мы стараемся, как можем. — Том следил за тем, чтобы голос его звучал безучастно, внимательно наблюдая за выражением лица полковника, однако при этом лихорадочно обдумывал, как выбраться из ловушки.

«И снова моя вина», — подумал он обреченно.

Полковник сделал какое-то движение, и Том мгновенно вспотел, но оказалось, что Рэшидорн всего лишь полез за чем-то в карман.

— И результат ваших стараний впечатляет. — Если полковник и заметил реакцию Тома, он не подал вида. — Это касается прежде всего обширности программы. В нее включены предметы, весьма неожиданные для столь глубокой страты. — Он вытащил руку из кармана. — Это для вас. Своего рода опознавательный знак. — Он разжал кулак и положил «опознавательный знак» на стол между ними.

Однако Том не шелохнулся: он думал о том, что на этот раз у него перед глазами не появились алые стрелы-целеуказатели. Похоже, за прошедшие годы он утратил свою способность к сверхчувствительности…

— Вы знаете, где находится зал общины, мистер Коркориган?

«Для тебя лорд Коркориган», — подумал Том.

— Конечно!.. В конце концов, я здесь живу.

— Генерал встретится там с вами утром в восемь ноль-ноль.

«Который из генералов?» — мог бы спросить Том. Но не спросил.

Рэшидорн встал и молча вышел из кафе.

Вслед за ним, строем, потопали солдаты. С прибрежного бульвара эхо еще долго доносило звук их удаляющихся шагов.

— Том? — спросила Вози испуганно. — Что случилось? А Том смотрел на «опознавательный знак». Перед ним на столе лежал жеребенок на черном шнурке. Послать ему в качестве опознавательного знака талисман мог только один человек.

«Вот ты и нашел меня, Кордувен», — подумал Том и поднял глаза на Вози.

Земля, 2142 год н. э.

За окном были заснеженные серо-голубые склоны Альп с вершинами такой белизны, что захватывало дыхание.

А в покрытом голубыми татами додзе летали человеческие тела.

Спонтанные атаки производились из любого мыслимого положения. Хорошо сложенные мужчины и женщины в белом производили удары руками и ногами, пытались делать захваты, сталкивались друг с другом, проводили подсечки или взлетали высоко в воздух.

В центре этого вихря двигалась стройная женщина.

Нападающие еще раз возобновили атаку, но их тела опять перемешались друг с другом, а она словно танцевала среди них. Длинные седые волосы развевались у нее за спиной, и солнечный луч отражался от залитых серебром глазниц, где не было глаз.

Наконец, все завершилось.