— Отец не был в курсе этих проблем, — волхв жестко пресек дальнейшее развитие мыслей Подшивалова. — Разве Настя могла открыться столь откровенно перед человеком, не принимающим выбор своего сына?

— Пожалуйста, ознакомьтесь с официальным заключением Целителя по поводу здоровья Анастасии Викторовны, — адвокат подошел к Семену и протянул ему бумагу с водяными знаками.

— Гербовая? — удивился Семен и внимательно прочитал сверху донизу. — Целитель — Ольга Хомутова? Почему заключение дает сестра? Это может потянуть на сговор!

— А фамилии ниже видите? — поинтересовался Геннадий Митрофанович, уже давно понявший, что клиента надо додавливать, пока ночь не сменилась утренними сумерками. — Профессора Кошкин и Цулукидзе явно не из тех людей, которые станут рисковать своей репутацией ради развода двух человек, которых они знать не знают.

— Я их тоже не знаю, но для официального обращения в церковь вполне сойдет, — Семен с трудом выпрямил затекшую спину. Барон Назаров до сих пор не снял «путы». — Значит, в обмен на Настю вы клянетесь отдать мне все акции, проигранные в ходе карточных игр и никогда не придавать огласке мои… ошибки?

— Я не даю клятв посторонним людям, — холодно ответил Никита, а вернувшиеся из инфернальных далей демоны встали за его спиной, демонстративно скрестив ручищи на груди. — Моего слова должно быть достаточно. Не забывайтесь, с кем разговариваете. Завтра утром вы вместе с Анастасией Викторовной пойдете в Благовещенский приход и объявите о расторжении брака. Понимаю, что для сестры эта процедура будет унизительна, и потому предупреждаю сразу: если хоть одна газетенка напечатает об истинной причине развода, или же слухи поползут по городу и начнут порочить честь семьи Хомутовых, я сверну вам голову, господин Подшивалов. Точнее, один из моих слуг. Неохота мне руки марать.

Демоны оскалились в улыбке, и Семен содрогнулся, заметив во рту одного из них — бледно-фиолетового, словно вмороженного в лед — блеснувшие фиксы.

— В качестве своих добрых намерений я гарантирую возврат всех ценных бумаг без каких-либо претензий со стороны Флоринэ и вечное молчание. Это вас устраивает?

— Вполне, — кивнул Семен и с облегчением почувствовал, как стягивающие его чресла путы исчезли. Он с тихим стоном пошевелился, но пока не рискнул вставать. — Но как вы это сделаете, барон?

— Позвольте не обнародовать свои методы, — Никита встал с табурета и спрятал руки в карманы пальто. — Сейчас вы поедете домой, а завтра вечером я буду ждать вас в конторе «Левинсон и партнеры». Надеюсь, никаких сюрпризов не будет.

— Не будет, — кивнул Подшивалов. — А что с моими людьми?

— Они ничего не вспомнят о сегодняшней ночи, и будет разумно, если и вы будете молчать до самой смерти, что здесь произошло. Господин Флоринэ тоже никогда не станет вам докучать.

Пошатываясь от слабости в ногах, Семен направился к выходу, держа в руке медицинское заключение. Поравнявшись с тварями в облике людей, с содроганием ощутил исходящую от них смерть, самую настоящую, остро пахнущую и с ледяными когтями, уже готовыми вцепиться в загривок. Полозов посторонился, пропуская Подшивалова, и с трудом сдержался, чтобы не влепить в ему в голову пулю. Променял Настю, паскуда, на свои поганые бумажки! Без угрызений совести, даже не попытался кинуться на Никиту с кулаками, отстаивая свою женщину!

Семен, видимо, почувствовал волны негатива, исходящие от Полозова, и поспешил выйти в морозную ночь.

— Как ты заставишь Флоринэ отдать акции Подшиваловых? — поинтересовался он, услышав стук закрываемой двери.

— Флоринэ — не одаренный, — Никита размял пальцы рук, и похаживая по гостиной, старательно перешагивая через запекшиеся ручейки и лужицы крови. — Я продавлю его ментальным приказом, чуточку припугну. Расколется, никуда не денется. Геннадий Митрофанович, идите в машину. И ты, Олег, тоже… Я тут немножко поработаю.

Вологда, январь 2016 года

— Ты уверен, что именно тот дом? — приспустив на два пальца стекло, щетинистый мужчина уже немалых лет, сидевший за рулем, закурил и выпустил наружу струю ядреного табачного дыма.

— Уверен на все сто, — откликнулся более молодой, расположившийся на заднем сиденье. Его заметно потряхивало, и тонкая полоска усов вздрагивала в такт подергивающейся верхней губы. — Двухэтажный дом со стрельчатыми окнами. Глаза разуй, наконец. На крыше название читай: «Нимфа». Значит, это их контора и есть.

— Ну, тогда ждем, — щетинистый заглушил двигатель, и белый «рено-соболь» застыл на противоположной стороне улицы, сразу напротив ворот, охраняемых парой бойцов, облаченных в черную утепленную униформу. Судя по некоторым признакам, под одеждой у них была броня. — Машина клиентки стоит во дворе. Значит, она на месте. Рано или поздно выйдет. Вот тогда и не зевай.

Он замолчал и цепким взглядом опытного, вышедшего живым из не одной передряги, бойца осмотрел место будущей акции. Помимо двух охранников во внутреннем дворе у входа стояли еще двое, и не прохлаждаясь, а вполне ответственно. Каждый из них поочередно неторопливо прохаживался до угла, что-то говорил в рацию, и возвращался на место.

Автостоянка во дворе, видимо, не была предусмотрена, поэтому красная «Ладога» в одиночестве торчала неподалеку от парадной лестницы, чтобы не мешать посетителям заходить внутрь. Тяжелый внедорожник с родовым гербом Назаровых притулился уставшим зверем снаружи неподалеку от ворот. Щетинистый не мог разглядеть через тонированные окна, сколько человек находится внутри. Исходя из логики поведения охраны, то, как минимум, трое. Водитель и двое человека сопровождение с серьезным оружием, чтобы можно было отбиваться в случае нападения. Жен Назарова всегда сопровождали двое личников. Они находились в легковом авто вместе с ними всю дорогу. Парни с серьезной подготовкой — старший группы таких бойцов мог вычленить из толпы людей мгновенно.

Проблемой может быть маг, которого где-то скрывают. Не могут женщины такого калибра ездить без боевого чародея. Значит, он или во внедорожнике скрывается, или один из личников является таковым. Ну, да ничего. Против волхва есть блокиратор, который предоставил ему атаман Борецкий. Пусть и дешевенький, но для единичной акции хватит.

Щетинистый настоял, чтобы каждый день у них были разные машины; эта предосторожность исключала повышенное внимание охраны. Напротив особняка располагались торговые павильоны, возле которых можно было без подозрений ставить авто. Для внимательного оператора вычислить некую закономерность в окружающей действительности не составило бы труда, и старший группы не надеялся на глупую удачу, всегда четко осознавая, что в стане противника дураков нет. Но иногда мелькала мысль, что улыбка Макоши сегодня не помешает.

Да, видеокамер здесь хватало. Две на воротах, две по углам, еще одна — с широкоугольным фокусом — видна под козырьком крыши особняка и охватывает весьма приличную площадь.

Женщины приезжают в офис «Нимфы» в девять, в половине десятого, что не волновало старшего группы. Да хоть в полдень. Главное, когда они его покидают. В четыре часа баронессы в сопровождении личников выходят наружу и садятся в «Ладогу». Машина выезжает со двора и пристраивается в хвост внедорожника. В этот момент и нужно бить. Улица узкая, и, если подбить тачку охраны, она заблокирует дорогу. Даже минутного замешательства хватит для проведения акции.