Когда более десяти лет тому назад Лизетт в´ыходила Габриэль, они сняли комнаты в одном доме на Монмартре, но через год, когда Габриэль уехала из Парижа, нанявшись экономкой к Самюэлю Аркрайту, английскому художнику, Лизетт пришлось переехать в публичный дом. Они лишь изредка посылали друг другу письма, и, несмотря на то что Габриэль искренне любила Лизетт, она не хотела, чтобы та напоминала ей о прошлой жизни.

Умение Лизетт ухаживать за немощными и больными пригодилось ей через пару лет, когда она родила сына и стала работать сиделкой в Ла-Сель-Сен-Клу. С тех пор женщины встречались лишь однажды, когда Габриэль вернулась в Париж после смерти Самюэля. В ту встречу Лизетт рассказывала о себе мало. Она беспокоилась о Габриэль, которая скорбела после смерти Самюэля, и сомневалась, правильно ли поступает ее подруга, вкладывая все деньги, завещанные ей Самюэлем, в гостиницу.

Габриэль прекрасно знала свои недостатки. Она никогда не была общительной, а после того, как на нее напали, вообще стала замкнутым человеком, не поддерживала светских бесед и сторонилась людей. Постояльцы иногда жаловались на то, что она слишком молчалива, необщительна. К счастью, несмотря ни на что, всегда находились люди, которым необходима была такая небольшая комфортабельная гостиница, как «Мирабо», и бизнес Габриэль процветал.

Сев на поезд до Ла-Сель-Сен-Клу, Габриэль с беспокойством подумала о том, что Лизетт могла переехать — она не получала от нее весточки уже около года. Но женщина успокаивала себя тем, что даже если ее приятельница и сменила место жительства, по крайней мере она, Габриэль, хотя бы попытается сделать что-нибудь для Бэлль.

Женщина легко нашла лечебницу и постучала в дверь. Ей открыла пожилая дама в белом фартуке, надетом поверх черного платья.

Габриэль извинилась за беспокойство. Она сказала, что ей необходимо срочно поговорить с Лизетт. Пожилая дама велела ей подождать на улице.

Прошло несколько минут, и из дома вышла встревоженная Лизетт. Когда она увидела свою старинную подругу, ее красивое лицо озарила широкая улыбка.

— Габриэль! — воскликнула она. — Как я рада тебя видеть! Что привело тебя сюда?

Габриэль спросила, где они могут поговорить, и Лизетт ответила, что можно зайти в кафе и выпить чашечку кофе; ей только нужно предупредить, что она отлучится.

Уже через пять минут подруги направлялись к площади. Габриэль как можно короче изложила историю своей постоялицы, которая отправилась на встречу с мужчиной и пропала.

— Я полюбила эту юную англичанку, — призналась она. — Представь, как только я поняла, чем она зарабатывает себе на жизнь, я стала тревожиться за ее безопасность, но она, как и все мы, была уверена в том, что ничего плохого с ней случиться не может. Я надеялась, что ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы помочь мне ее найти.

— Она англичанка? — переспросила Лизетт. — Сколько ей лет?

— Лет восемнадцать… Точно не знаю. Ее зовут Бэлль Купер.

Лизетт испуганно вздрогнула.

— Бэлль? У нее темные вьющиеся волосы и голубые глаза?

— Вы знакомы? — не веря своим ушам, удивилась Габриэль.

— Знаешь… похоже, я знаю эту девушку, — произнесла Лизетт и рассказала о том, как два года назад выхаживала девочку приблизительно такого же возраста, с таким же именем и внешностью. — Ее увезли в Америку, — закончила она свой рассказ. — Но ко мне приходил человек, который искал ее. Он представился другом ее семьи. Это было где-то около года назад.

— Его звали Этьен?

Лизетт нахмурилась.

— Нет, это был англичанин лет тридцати. Но почему ты упомянула об Этьене?

— В последний раз, когда я видела Бэлль, она назвала мне именно это имя. Она сказала, что доверяет ему.

Они дошли до кафе и сели за столик на террасе, подальше от остальных посетителей. Лизетт, казалось, была в замешательстве.

— В чем дело? Ты знаешь человека по имени Этьен? — поинтересовалась Габриэль.

Лизетт кивнула.

— Он сопровождал Бэлль в Америку.

Габриэль не возлагала больших надежд на эту встречу, поэтому для нее оказалось сильным потрясением то, что Лизетт знакома с Бэлль и знает человека, имя которого девушка упомянула. Сердце Габриэль бешено забилось, на лбу выступили бисеринки пота.

— Ты могла бы мне все рассказать? — попросила она. — Похоже, тебе о Бэлль известно гораздо больше, чем мне.

Лизетт колебалась.

— Я оставила нашу профессию, так же как и ты, — грустно произнесла она. — Но я уверена, ты ничего не забыла. Я и так рассказала тебе больше, чем нужно, только потому, что ты моя старинная подруга и я доверяю тебе. Мне нужно думать о сыне.

Габриэль прекрасно поняла, что она хотела сказать. Она взяла подругу за руку, чтобы подбодрить.

— Я ничего не забыла. Все, что ты скажешь, останется между нами.

Лизетт рассказала ей все, что знала: как Бэлль попала в лечебницу, как она полюбила эту девочку, как ее искал Ной Бейлис.

— Он мне очень понравился, — призналась она. — Я едва не согласилась на его предложение уехать с ним отсюда. Но я боюсь.

Габриэль кивнула. Люди, которые стояли за торговлей юными девушками, безжалостны, и Лизетт было трудно доверить мужчине свою жизнь и жизнь своего сына.

— Но этот человек, Этьен, который отвез Бэлль в Америку, он такой же, как и остальные? Почему она стала ему доверять?

Лизетт пожала плечами.

— Большинство из нас, оказавшихся в этом бизнесе, принуждают делать то, что мы изначально считаем неправильным. Это не значит, что вокруг одни подлецы. Могу предположить, что Бэлль пробудила добрые чувства в душе Этьена, как и в моей, и в твоей. Она провела с ним много времени, пока они плыли в Америку. Наверное, они подружились. Этот англичанин, Ной, просил, чтобы я с ним связалась, если узнаю, куда Этьен отвез Бэлль. Я попыталась это сделать, но потерпела неудачу.

Габриэль вздохнула.

— Сейчас, я думаю, он все равно не смог бы нам помочь.

— Может быть, и нет, — согласилась Лизетт. — Кроме того, я слышала, что Этьен отошел от дел. Ходили слухи, что его жена и двое детей погибли во время пожара и сейчас он конченый человек. Разумеется, это могут быть только слухи. Я и раньше слышала подобные истории. Их придумывают только для того, чтобы держать в страхе остальных.

— Ты хочешь сказать, что кто-то делает это намеренно?! — в ужасе воскликнула Габриэль.

— Подобное случается, если кто-то нарушит правила, — сказала Лизетт, украдкой оглядываясь по сторонам, как будто боясь, что их могут подслушать.

Обе женщины на несколько минут замолчали. Лизетт допила кофе и сказала, что ей пора.

— У меня есть адрес Ноя, — призналась она и жестом показала официанту, чтобы принесли счет.