– О нет. Скорее наоборот.

Снефрид отошла и встала ближе к воде, так что перед ней открылось, с высоты крутого берега, блестящее под светом звезд ровное полотно текучей воды, лишь кое-где рябившее близ подводных камней. Глядя в воду, Снефрид усомнилась: стоит ли ей звать Хравна Черного? Его ли следует звать? Гораздо лучше ей помог бы кое-кто другой, но выйдет ли такое дело? Сможет ли она дозваться отсюда, из-за моря?

Снефрид простерла к воде руку с зажатым жезлом и заговорила:

Ночь была в мире,

Норна явилась

Судьбу предрекать

Могучему мужу.

Зову тебя, Хравнхильд!

Ответь мне, спе-диса!

Открой мне, как можно

Несчастья избегнуть?

Жезл в ее вытянутой руке начал мягко светиться. Засияли серебряные нити, наматываясь на жезл и напоминая о том, что это колдовское орудие возникло из веретена.

– А сколько трудов мне стоило заставить тебя взять жезл!

Снефрид обернулась на знакомый голос – возле нее стояла Хравнхильд, ее покойная тетка-колдунья. Вернее, это была когда-то давно призванная чарами Хравнхильд спе-диса Эйрика, принявшая облик самой Хравнхильд в ту пору. Теперь она выглядела девушкой моложе Снефрид. Ее синие глаза на продолговатом лице с высокими скулами и впалыми щеками сияли даже во тьме.

– Ты твердила, что не желаешь иметь никакого дела с бешеными мужиками, что тебе не нужны чары, что ты хочешь жить как обычная женщина! – продолжала Хравнхильд. – Доить коз и делать сыр. И что я вижу? Где твои козы? Не прошло и года, как ты размахиваешь моим жезлом, будто наш Эйрик мечом посреди жаркой битвы! Да еще в такой дали от того дома, за который ты цеплялась, будто мидия за камень!

– Хравнхильд… – Снефрид едва не заплакала от радости и еще какого-то щемящего чувства. – Ты услышала меня… в такой дали!

– Меня притащили сюда твои мохнатые дружки.

– Мохнатые дружки?

– Один черный, другой белый, два проворных волка!

– О Фрейя!

– Что тебе нужно?

– Мне нужна помощь! – Снефрид оглянулась на иву, где остался Свенельд. – Хравнхильд, мне очень нужен вон тот человек! Живым и здоровым! А за ним ходит черный посыл, его прислали родичи одной молодой женщины, ради мести…

– Он убил ее?

– Он сделал ее посмертной жертвой для его брата. Она теперь с ним в Валгалле. А ее родичи требуют возвращения ее души, чтобы она могла родиться вновь. А ему завтра, скорее всего, предстоит битва. Он может погибнуть, если до тех пор не избавится от посыла!

– О всемогущие асы, сколько тут всего намешано! Ты уверена, что тебе нужно во все это встревать?

– Он знает дорогу туда, где сейчас живет Ульвар. Если Свенельд погибнет, туда, может быть, вовсе никто не поедет. Неужели все мое дело рухнет в двух шагах до конца!

Хравнхильд глубоко вздохнула.

– Дорогая моя… – начала она. – Я уже почти… почти жалею… что уговаривала тебя взять мой жезл.

– Вот как! Выходит, мы обе за этот год переменили мнение!

– Выходит, так. Если бы ты хотя бы год назад спокойно вышла замуж за этого… соседа, как его звали? Что жил на Южном Склоне?

– Оттар Сыворотка?

– Да. Если бы ты махнула рукой на Ульвара, вышла за хорошего человека, отдала бы тот проклятый ларец хозявам…

– Но Эйрик…

– У Эйрика сильная удача, может, он бы справился и с мертвецами. Но ты привлекла внимание самого Владыки Асгарда. Он с тебя глаз не спускает.

– Это из-за Фрейи…

– Да, это из-за нее. Владыка Павших ставит перед тобой препятствия, Диса Ванов дает тебе силы их преодолевать. Мы сражаемся на стороне Фрейи, но противник наш уж очень силен. Фрейе не грозят те опасности, что нам. Проигрыш будет для нее означать отказ от поисков Ода, которые и так давно безнадежны. А для тебя? Не потеряешь ли ты саму жизнь? Свободу, удачу?

Снефрид помолчала. Что толку спорить?

– Я зашла слишком далеко, – тихо сказала она. – Оттар Сыворотка давно женат на другой, мне некуда возвращаться. Ты поможешь мне?

Хравнхильд повернулась к Свенельду и подняла жезл. Тот засиял ярким серебряным светом, вокруг него закружились нити. Хравнхильд выписывала жезлом круги, и Снефрид видела, как мерцают в темноте кольца, свитые из серебряных нитей. Те самые нити судьбы, что прядут норны и привязывают к палатам луны – небу.

Но вот Хравнхильд опустила жезл.

– Ты права, – глухо сказала она. – Сильное колдовство обрушилось на этого человека. Этим колдовством у него была отнята его фюльгья. А вместе с ней ушла удача. Он в великой опасности.

– Что же делать? Ее можно вернуть?

– Сначала нужно вернуть дух той женщины, которую он сделал посмертной невестой своего брата.

– Но как это возможно? – Снефрид всплеснула руками с зажатым жезлом.

Она уже немало повидала, но эта задача казалась ей уж слишком сложной.

– Не знаю, – просто ответила Хравнхильд. – Об этом надо спрашивать не у меня.

– А у кого?

– У тех, кто режет жребии людские на коре Ясеня. Пойдем.

Хравнхильд протянула руку и своим жезлом коснулась жезла в руке Снефрид. И там, где в двух шагах от нее блестела вода на перекате, отражая звездное полотно, Снефрид вдруг увидела ровную дорогу, играющую разными цветами, будто бледное подобие радужного моста. Дорога колебалась, словно поверхность воды под ветром. И Снефрид осенило – да это же Дрожащий Путь!

А какая-то сила уже влекла ее на это полотно, вслед за Хравнхильд, и жезл в руке спе-дисы тянул за собой Снефрид с ее жезлом…

* * *

Снефрид тогда еще не знала, что река Волхов – один из самых верных путей на тот свет, ибо течет он прямиком с неба в бездну. Следуя за Хравнхильд, она видела лишь сверкающее мягкими цветами полотно под ногами и расшитую звездами черноту по бокам и сверху. Они шли и шли; Снефрид не оглядывалась, но всем существом ощущала, что и берег Волхова с теми ивами, и сам Средний Мир уже где-то очень далеко – ей уже не вернуться, пока путь не будет пройдет до конца и дело не будет сделано.

Вокруг начало светлеть, как показалось, и Снефрид испугалась – неужели уже рассвет? Звездное небо затянуло туманной дымкой, она все густела, и вскоре Снефрид уже не видела, куда идет, только ощущала, что мост перестал колебаться под ногами, отвердел, сияние его угасло. Идти стало сложнее: теперь она ступала по чему-то неровному, в выступах и трещинах. Хравнхильд все так же вела ее, касаясь своим жезлом ее жезла.