— Стало быть, я выйду сухим из воды.

Лорд Келси-Рамос резко повернул голову и недоумённо взглянул на меня.

— А тебе хотелось бы сесть в тюрьму?

Очень незаметно, сжимая пальцы в кулаки, я стал глядеть на припорошенные снегом гремучники внизу. На каждом растении появились крестообразные отметины — это произошло несколько дней назад. Видимо, какое-то сезонное изменение. Мне кто-то сказал, что это связано с реакцией их гормональной системы на холодное время года. Рассматривая эти долговязые белые растения, поражался тому, с какой легкостью они способны воспринимать такое довольно сложное явление, как постоянную смену владельца, которые когда-то, с незапамятных времён, видели в них лишь растения, и ничего больше.

— Гремучники смирились со своим теперешним положением? — поинтересовался я.

Лорд Келси-Рамос бросил на меня ещё один взгляд, и я почувствовал его озабоченность.

— А у них, как и у Службы, нет выбора, — ответил он. — Ты ведь так хитроумно решил, что теперь их жизнь зависит от жизни захватчиков, так что получился треугольник, пусть даже и не совсем равносторонний.

Я уловил сомнения в его голосе.

— Комиссия еще никак не может досконально убедиться во всём этом?

Он вздохнул, у него изо рта вырвалось облачко пара.

— Боюсь, что да, — задумчиво произнес он. — Да я и сам никак не могу в это поверить, не опровергаю твоих доводов, но опять-таки, не уверен, что и захватчики будут действовать в соответствии с логикой, тобой предложенной.

— Чтобы уяснить, что представляет астероид размером в несколько кубических километров, время от времени появляющийся перед их носом, какая ещё нужна логика, — напомнил я.

— Да, довольно наглядное доказательство, — сухо согласился он со мной. — В особенности с твоими выходами в эфир на радиочастотах псевдогравитатора. Даже отъявленный фанатик из фанатиков — адмирал — призадумался над этим, что же это за система обороны, которая работает там, где средства нападения бессильны.

Я кивнул.

— Главное, что они поняли: мы в считанные секунды запросто могли с ними справиться, пусть даже не со всеми, хотя бы для острастки разнести в клочья пару их кораблей, но, тем не менее, предпочли всё же не делать этого.

— В общем, правильно, — пожал плечами он. — Хотя, с другой стороны, мы сумели заставить их свернуть ту подготовительную кампанию, которая длилась уже добрую сотню лет, а это явно могло подорвать чувство благодарности, которое они теоретически хотели испытывать к нам за такое великодушное с ними обращение.

— Согласен, могло, — признал я. — Однако все, что они предприняли, выявляет в них существа, способные видеть перспективу. Я не сомневаюсь в том, что наша договоренность с ними будет настоящей лишь тогда, когда мы сумеем по-деловому наладить с ними контакт.

— Сейчас мало что возможно сделать в этом направлении, но не сомневаюсь, что и это преодолимо. — Он покачал головой. — И повезло же тебе, Джилид.

Я глянул вниз, туда, где у подножия скалы остался Куцко, застыв в традиционной для охранника позе.

— Да, наверное. Помните, сэр, я хотел, чтобы в этом участвовали лишь двое — пастырь Эдамс и я.

Он кивнул.

— Значит ли это, что ты с самого начала знал, что гремучники могут отправить тебя туда на верную гибель?

Хоть сказано было скорее убедительным тоном, всё же в этой фразе слышался вопрос.

— Как вы помните, я не стал заострять внимание на этом во время предварительных переговоров, — сказал я. — Наша так называемая дружба с гремучниками — вещь достаточно напряжённая, и мне не хотелось добавлять еще и разногласия, могущие возникнуть, если бы я принялся объяснять, почему же они так на меня сердятся.

— Потому что ты им лгал?

Я покачал головой.

— Потому что у них на уме была ещё одна схема, построенная на уверенности в том, что я не вступлю в контакт с захватчиками.

Он помрачнел.

— Но ты ведь уже сумел доказать им, что захватчики должны остаться в живых.

— Нет, сэр, — сказал я с горечью. — Всё, что мне удалось им доказать, это то, что лишь некоторые из них могут остаться в живых.

Он долго-долго молчал, а потом тихо выругался.

— Ты прав, — мрачно согласился он. — Абсолютно. И всё, что они хотели делать — это лишь прикидываться, что сотрудничают с нами — проводят тягачи с астероидами согласно расписанию допускают ошибки, и один-другой астероид пролетает мимо цели.

Я кивнул, это показалось мне очень правдоподобным и вызвало холодный пот.

— Потом мы бы не сумели ничего изменить, случись такое. И поскольку большая часть захватчиков осталось бы невредимой, нам пришлось бы подобру-поздорову убираться с Облака — иначе уцелевшие смогли бы перескочить на траекторию Мьолнира и сообщить своим собратьям, что произошло.

— И это произошло бы ещё до того, как мы смогли бы себе уяснить, что мы втянулись в состояние самой настоящей войны с ними! — произнес пораженный лорд Келси-Рамос и снова выругался, на сей раз погромче. — В той самой, которую мы так успешно начинали.

Охвативший его гнев я воспринимал почти как волну жара.

— Был бы очень обязан вам, сэр, если бы наш разговор остался между нами, — предупредил я. — Строго говоря, не существует веских доказательств, что они реально замышляли.

Он чуть не враждебно взглянул на меня.

— Да как же забыть — ты же не веришь в такие сильные чувства, как гнев, злоба и ненависть? Даже тогда, когда они вполне реальны.

И если враг твой страдает от голода, дай ему поесть…

— …Нам ведь работать с ними, — негромко напомнил я ему. — До тех пор, по крайней мере, пока не откажемся от Солитэра. Прошу помнить и о том, что у нас до сих пор нет ясного представления о сути конфликта между гремучниками и пришельцами… не говоря уже о последствиях, которые могли бы быть для гремучников, если бы они проиграли эту битву.

Медленно, но неотступно, гнев его угасал.

— Да-а, — протянул он. — Будь эти гремучники хоть трижды честными, это нисколько не должно уменьшать бдительность Патри по отношению к ним. Кроме того, не мешает иметь что-то такое, что при случае можно будет противопоставить козням.

— Очень вам благодарен, сэр, за всё.

— Не стоит меня благодарить, — фыркнул он. — Всё это секрет, тайна, до поры до времени. Однажды я попытаюсь использовать это против них. — Осторожно, стараясь не поскользнуться на гладкой и сырой поверхности скалы, он поднялся на ноги. — Кроме того, сейчас не дело транжирить время. Лучше вернуться туда, прежде чем какой-нибудь подонок сумеет уговорить Йошиду упрятать тебя за решётку, ни на йоту не задумываясь о последствиях. Не желаешь доехать со мной до поселения?