Совсем не хотелось ничего объяснять им. Свитков с техниками и пола квартиры ей было достаточно для того, чтобы занять себя с пользой.

Сарада осторожно приблизилась к лавке.

Этот мальчишка — одновременно и ребенок из прошлого, с которым она успела сильно сблизиться, и Нанадайме Хокаге из будущего, отец Боруто, для которого она была просто дочерью лучшего друга. Как же давно… Нет, ребенок, был совсем недавно, может, с месяц назад. А вот взрослый Узумаки Наруто остался где-то очень далеко на задворках памяти.

Теперь он ровесник. Я схожу с ума. Невозможно склеить одного и того же человека трех возрастов в одного. Они все разные в чем-то и в то же время одинаковые. Это безумие.

Наруто заметил, как землю у скамейки накрыла тень, поднял голову и вздрогнул, увидев Сараду.

— Привет, — сказала она.

Нанадайме таращился на нее все тем же взглядом, который не давал Сараде покоя еще с их прошлой встречи.

— Привет.

Повисло неловкое молчание. Чрезмерно болтливый в детстве мальчишка начинать разговор явно не торопился. Все еще не отошел от контузии? Но как он собирается проходить экзамен на чунина? Этот не Сакура, он точно не откажется.

— Э-э… — Наруто взъерошил лохматые волосы и смущенно пробормотал: — Давно не виделись… нээ-чан.

В знакомое обращение был вложен какой-то новый смысл. Непонятное чувство охватило Сараду — резонанс между одним и тем же человеком разного возраста — бич путешественника во времени. Как бы они ни были близки в прошлом, но сейчас отношения приходилось строить заново. Она больше не «нээ-чан», а он не шестилетний ребенок. Теперь они одногодки.

Сарада боялась, что сейчас он спросит, как она выжила, и ей придется использовать отмазку, придуманную Шисуи, но вместо этого Наруто произнес:

— Я рад, что ты вернулась.

Сарада улыбнулась. Нанадайме поднялся, и они пошли бродить по деревне.

Его голос дрожал от волнения, Сарада не раз порывалась спросить, почему он так нервничает, полагая, что, если он выговорится, — ему станет легче. Но она смутно осознавала, что чувствует Наруто, и каждый раз решала, что лучше этой темы не касаться вовсе.

— Я — ниндзя! — Наруто коснулся повязки, перетягивающей светлые волосы. — И я… я… Я буду сдавать экзамен на чунина, ттэбайо!

— Ты хорошо себя чувствуешь после той миссии? — осторожно осведомилась Сарада.

— После какой?

— С минным полем.

— Каким полем?

Наруто застыл в недоумении, но вдруг просиял и небрежно махнул рукой:

— Ах, поле-е… Да, все отлично, даттэбайо!

«Все-таки он ничуть не похож на Боруто, — подумала Сарада. — Такой же светловолосый непоседа, но они разные». Нанадайме был как-то проще, чище. В нем не было этого злого упрямства и раздражения. Кроме того, Боруто был способным и самоуверенным. Он редко попадал в нелепые ситуации, а первая встреча Наруто и Сарады в этом временном отрезке говорила сама за себя. Сарада на мгновение представила Боруто на месте Нанадайме, как они с Мицуки тащили бы его оглушенного с миссии домой, и ей стало смешно.

— Чего ты смеешься, нээ-чан?

Сарада встретилась взглядом с Наруто, увидела его любопытные голубые глаза и смутилась:

— Ничего. Прости.

Они старались вести себя непринужденно, как раньше, но что-то мешало им. Натянутость в общении никуда не исчезала. Говорить было не о чем. Сарада не могла излить Наруто душу, как делала раньше, потому что если в прошлом это были какие-то глупые сомнения вроде «Кажется, Мичи меня ненавидит», то сейчас… Слишком много тьмы. Слишком много боли в сердце. Об этом не хотелось вспоминать, этим не хотелось делиться. Не хотелось пачкать светлого мальчика, который смотрел на нее с таким же невинным обожанием, как и шесть лет назад. Только для ребенка это было простительно, а для двенадцатилетнего парня — немного странно.

Сарада заправила за уши пряди волос, которые ветер сдувал ей на лицо. Порыв был свежим и резким. Небо со стороны скалы Хокаге потемнело.

— Сарада-чан… А ты пойдешь на экзамен на чунина?

Дождь, что ли, будет?

За все время, что она жила в этом времени, дождя еще не было ни разу.

— Нээ-чан? — позвал Наруто.

— Нет. Как же я пойду. У меня…

Сарада хотела сказать, что у нее нет команды, но вспомнила разговор Саске и Шисуи. Наруто и Сакура не знали, что проходить экзамен нужно втроем и никак иначе. Шисуи предупредил Саске, чтобы тот не давил на Сакуру, но если Наруто узнает, что его поход на экзамен зависит от напарницы, то душу из нее вынет.

А Шисуи-сан меня прикончит. Он все угрожает только, но, кажется, с папой он совсем не шутил.

— … меня некому рекомендовать. У меня нет наставника.

— Может, тебя порекомендует Какаши-сенсей?

— Он не мой наставник, — скучно протянула Сарада. — Да и я еще не готова. Мне нужно время.

— Не готова? Но я видел, как ты дерешься, ттэбайо! Ты ведь не уступаешь Саске. Ты бы точно прошла!

— Наруто, — терпеливо повторила Сарада. — Я чувствую: сейчас мне там не место.

Конечно, не место. Это молодость моих родителей. Все должно случиться без моего участия, а я и так слишком сильно вмешиваюсь в их жизнь.

В воздухе запахло свежестью. Ветер с грозового фронта приносил в Коноху запахи дождя.

****

Возвращаясь с прогулки, Сарада попала под проливной дождь. Домой она вернулась насквозь мокрая и продрогшая, и, переодевшись в сухую одежду, села с горячим чаем на полу в комнате Шисуи у стеклянной двери на балкон.

Хорошо. Давно не было так хорошо. Можно было просто расслабиться.

Только я все-таки немного переживаю за маму и папу. Шисуи сказал, экзамен — это не шутки, на нем можно погибнуть. Вдруг я что-то изменила и теперь… Эх. Хватит об этом думать.

По стеклянной двери стекали капли. Горячий чай приятно обжигал, а перед глазами все еще не исчезало лицо Узумаки Наруто. Он немного ожил и разговорился, но все равно был слишком взволнован. Сидя в одиночестве на полу в комнате Шисуи, Сарада наконец поймала за хвост ускользающее чувство, которое наполняло сердце сомнениями и заставляло ее избегать встречи.

Я ему понравилась не как… сестра.

Сарада приложила к груди горячую чашку. Ей казалось, она буквально видит, как мир отклоняется от своей оси: будто из песчинки, с которой никто не считался, она стала центром гравитации,