— Нет… Он выбрал момент, когда…

— Его убили! — оборвал Заремба. — Вы понимаете, что его убили!

— Милиция так не считает…

— Почему его кремировали? Кто вас просил, чтобы тело кремировали? Кто?

— Никто. Я сама так решила, — твердо и гордо произнесла женщина. — У меня нет денег, чтобы отвезти тело в Новосибирск. А урну с прахом я увезу в своей сумочке.

В трубке послышался короткий гудок, чем-то напоминающий сигнал тревоги на тонущем корабле. И звук этот надолго застрял в ухе…

Татьяна встретила его встревоженно — пыталась встать, завернувшись в одеяло.

— Я слышала выстрел! Там, внизу!.. Ты… Ты ее…

— Нет, ничего, все в порядке, — Поспелов почти насильно уложил ее в постель. — Тебе послышалось. У тебя же температура…

— Зачем ты обманываешь?

— Это был не выстрел. Просто я в темноте наткнулся на старый шкаф. Даже не подумал, что ты услышишь.

— А мне тут все слышно, что происходит внизу, — призналась «жена». Спальня прямо над кладовой… А перекрытия — доски… Ты правда не стрелял? Почему же она закричала?

— Что закричала?

— Не разобрала… Но слышала крик… Потом через некоторое время выстрел.

Не обманывай меня. Скажи, у тебя есть инструкции… Ты имеешь право… ликвидировать агента?

— Много будешь знать — скоро состаришься! — грубовато проговорил Георгий. — Тебе положено спать. Вот и спи на здоровье.

— Нет, я не хотела… Только подумала… Неужели ты бы смог выстрелить… в женщину?

— Что это с тобой? С чего это ты вдруг стала жалеть предателя? Эту стерву?.. Мы из-за своего благородства проигрываем войну?! — — Не убивай ее… Даже если есть инструкции. Это не выход.

— В чем выход, по-твоему? Выпустить ее?

— Даже если выпустишь — не уйдет. Она пришла перевербовать тебя, понимаешь?

Говорю же, ты нужен пришельцам. Они сами предлагают или хотят предложить… сотрудничество. Им важно приручить тебя, сделать управляемым. Ты сейчас для них самая подходящая фигура… Контора после штурма «логова» никогда не заподозрит тебя в двойной игре.

— Поздно… — проронил Георгий.

— Что — поздно?

— Играть поздно. Операция сворачивается…

— Если ты позволишь перевербовать себя — ее никогда не свернут. Это не выгодно пришельцам, а они найдут способ оставить тебя резидентом в «треугольнике».

— Все равно — поздно, — признался Поспелов. — Я позволил Рему… В общем, оставил пистолет с одним патроном. Выстрел ты слышала.

Татьяна вдруг оживилась, села на постели, отрицательно помотала головой.

— Не верю!.. Она не застрелится! Думала, ты сам… А пистолет с одним патроном и выстрел — ее шутка. Не затем она явилась сюда! Иди! Иди к ней! Откроешь дверь — увидишь… И если я права, то…

Георгий не дослушал ее, стремительно вышел из комнаты и спустился на хозяйственный этаж. Не включая света, осторожно подобрался к двери кладовой — полная, мертвая тишина… Не таясь больше, он отомкнул замок, нашарил на стене кнопку выключателя.

Рем сидела на мешках и ежилась от холода, плотно запахнув полы разорванного платья. Пистолет валялся под ногами…

— Представляешь, я промахнулась, — виновато сказала она. — Ты же выключил у меня свет, и в темноте я… Можно еще один патрончик?

Георгий молча перевернул мешок, приставил его к стене и сел, как в кресло, расслабив напряженную спину. Рем откровенно издевалась, ерничала, пыталась вызвать раздражение, чувство собственного бессилия.

— Дай патрончик? Ну что тебе стоит дать девушке еще один патрон? Я ведь никогда не стрелялась, потому и не получилось… Или сделай это сам! Пожалуйста!

Если женщина просит… Ну?

— Не понимаю, что ты хочешь от меня? — подняв Пистолет, спросил он. К чему весь этот театр?.. Мы с тобой оба профессиональные разведчики, каждый выбрал, кому служить и за что, каждый работает на свою сторону. Тебе не повезло, допустила ошибку и провалилась. Должен ыть какой-то логический конец в этой истории, последняя точка. Ты же затеваешь спектакль… Надо уметь проигрывать.

— Но проиграл-то ты, Георгий. И еще следует посмотреть, кто кому попал в руки.

От предсказаний Татьяны стало не по себе: она точно угадала истинную цель появления Рема в доме. А может действительно женским своим чутьем чувствовала коварство и изощренный ум в этой, на взгляд, нежной, невинной девушке?

— Нет, тебя нельзя расстреливать, — спокойно проговорил он. — Тебя бы в землю живьем зарыть…

— Да ладно, не хорохорься, — улыбаясь сказала она. — Нет, я могу предположить, что ты в определенной ситуации можешь быть дерзким, даже жестоким… Но это — вынужденные обстоятельства. Потом к тебе придет раскаяние, совесть замучает.

Зарыть человека, врага своего, с такой целомудренной нравственностью? Не верю.

— Признаюсь, не зарывал. Я его разорвал машиной, напополам.

— А потом съел горячую печень? Да?

— Это у нас не принято. Это же, по-моему, Восток?

— Дело не в Востоке — в принципе. Вот ты сейчас сидишь и переживаешь, что вчера произошло.

— Не угадала, — сухо усмехнулся Поспелов. — Думаю о своей бывшей жене.

Она каким-то образом разыскала меня здесь, но не доехала всего несколько десятков километров. И вдруг согласилась… совершить космическое путешествие.

Ее похитили из-за меня?

— Ну, разумеется.

— А меня… не похитят? Ты не знаешь? Когда мой черед?

— Тебя? — она потянулась, как кошечка. — Если только я. Пожалуй, сделаю это, ты мне нравишься. Вижу, у тебя мощный заряд энергии, высокий потенциал. Это несмотря на интеллигентские комплексы.

— И ты ясновидящая?

— Рассказать твою биографию? Послужной список? Или что будет, чем дело кончится, чем сердце успокоится?

— Везет мне! — нарочито рассмеялся он. — Кругом предсказательницы. Что было, я знаю, а что будет завтра со мной?Расскажи!

— Завтра ты получишь неприятное известие, — меланхоличным голосом сообщила она. — Твоему начальнику прибавится работы. И соответственно тебе.

— Что же такое случится?

— Очередная катастрофа с самолетом. Впрочем, она уже произошла, но ты узнаешь о ней завтра утром.

— Ну, это у начальника прибавиться работы!

— И у тебя, Георгий-победитель. Потому что упал военно-транспортный самолет, который ты сегодня отправил с аэродрома.

— Упал? Отчего же он упал?

— Бывает же, падают самолеты. Может, изношенные турбины, недосмотр авиатехников, ошибки пилотов. А, может быть, и взорвался в воздухе. Груз-то тщательно не проверен, и среди электронной аппаратуры, в каком-нибудь блоке оказалась… бомба! Ба-бах — и все в пыль.