белой жижи из баночки ранку, приложил кусок бинта и сверху наклеил пластырь.

— Готово! — бодро произнес он.

— Спасибо, босс, — проскрипел Даряьн.

— Олег Уюкович, что это за мазь? — принюхалась Элина.

— Вам лучше не знать — ответил патологоанатом, убрал банку, надел рюкзак и помог Дарьяну подняться, — Знаешь, после того как ты… — Дарьян замолчал, побоялся произносить вслух то, что Могильников на прострелянную ягодицу накладывал ему компресс из, извините, собственной мочи, — в общем, мне страшно даже подумать, чем вы мне ногу намазали.

— Намазал тем, что в условиях дикой природы поможет тебе нормально ходить, — ответил Могильников.

— О… — не договорил Дарьян.

— Разговор окончен! — ответил Уюкович, и скомандовал: — Выдвигаемся! Голос его прозвучал, как гром. Он достал из рюкзака шоколадку, подозрительно похожую на те, которые потерял Тощий, а, точнее, тот забыл, что сам их съел во время грибной ночи, — держи, полегчает, — он протянул батончик Дарьяну. Тот не стал отказываться.

Тощий прищурился, присмотрелся к батончику и спросил:

— Откуда у вас этот батончик?

— В магазине купил, — ответил Могильников, упаковал рюкзак, надел, — больше нет, — добавил он.

— Подозрительно… — сказал Тощий и задумался, не отрывая глаз от патологоанатома.

— Почему? — поинтересовалась Кира.

Патологоанатом надел фуражку и спокойно стоял, осматривая лес, думая о чем-то своем. Скорее всего о том, что ещё на шаг приблизился к примирению с сыном. Стоял он с флягой в руках и улыбался. Дарьян легко вскинул рюкзак на плечи.

— Две минуты назад ты умирал… рюкзак сам надеть не мог, — заметила Кира.

— Это моя шоколадка была, — надулся Тощий, — он её украл, — последние слова он договорил очень тихо.

— Миша, не придумывай. Давай ещё из-за шоколадки ссориться начнем, — вздохнула Элина.

Лея подошла к Мишке, улыбнулась, приобняла, от чего Тощий стал злиться ещё больше.

— Вор… — пробурчал Тощий и отвернулся ото всех.

— Что случилось? — спросил Могильников у девушек.

— Ерунда, устал он просто, — махнула рукой Кира.

В общем, группа, наконец, собралась и выдвинулась в путь с очередного привала. Назвать передвижение группы маршрутом было сложно. Шло оно по принципу «авось пронесет». Роман был уверен, что выйдет к реке, там все встанут на ночлег, и он спокойно распланирует маршрут. На крайний случай, туристы вернутся к посёлку.

Прошел час. Реки не было. Более того, пологий склон превратился в плавный подъём, затем снова в спуск, а потом — в ровный рельеф. Чем дольше Роман вел группу, теперь уже в неизвестном направлении, тем больше он убеждал себя, что нужно поворачивать назад и завершать поход. В конце — концов, человеческие жизни дороже собственных амбиций… Грела его только одна мысль — он приобрел полезный опыт и принял правильное решение, пусть и не совсем вовремя. Если быть точнее, совсем не вовремя, так как теперь Роман не знал даже, в какую сторону идти обратно. Судя по карте, никаких возвышенностей на пути к реке быть не должно — только пологий склон.

В страхе Роман непроизвольно ускорился, чуть ли не побежал. Он спешил подняться на каждый пригорок, чтобы осмотреться. На просьбы туристов сбавить ход или устроить привал, он не реагировал. А если и реагировал, то не вникал, а продолжал идти. В голове Валенова крутилась одна мысль: «Что делать?»

Могильникову безумная спешка руководителя, наконец, надоела. Он догнал Валенова и предложил поговорить. К счастью для последнего, за очередным холмом среди деревьев показалось небольшое озерцо. Разговора с Могильниковым удалось избежать. Роман радостно дал команду искать место под лагерь. Правда, радостным он оставался недолго. Лес окутывали сумерки. Местность вокруг озера приобретала мистический характер…

Лагерь решили ставить метрах в десяти от воды. Лея уговорила Юлю и Элину установить палатку как можно дальше от озера, говоря, что оно вселяет в нее настоящий ужас, стоит ей только посмотреть на противоположный берег. Ей казалось, что все сущности, населяющие иной мир, собрались именно в том месте.

Настроение группы было весьма угнетенным. Особенно после истории о Мрачном туристе. Впечатлительные граждане чувствовали себя очень некомфортно. Тощий бормотал, что после пережитых событий и галлюцинаций он ни под каким предлогом не останется на ночлег там, где страшно «А вдруг снова галлюцинации возникнут?» — задумался парень. Такое поведение туристов злило Романа не на шутку. Да еще упреки Элины, которая так и старалась залезть руководителю под кожу, довели Валенова до точки кипения….

— Стоп! — не выдержал он. — В твоих комментариях, девочка, я не нуждаюсь. Руководитель — я, не ты. Решение об установке лагеря будет за мной. Нравится командовать — иди в военное училище, а не в поход. Продолжить Роману не дал Могильников.

— Роман Александрович, — встрял в монолог Валенова патологоанатом, подошедший со стороны озера.

— Что? — заорал на него Роман.

— Эмоции придержите, — коротко произнес Могильников. Роман и рад был бы заорать и на Олега Уюковича, но боялся. Тем более было ясно, что в такой мистической атмосфере Могильников чувствует себя, как рыба в воде.

— Я проверил глубину у берега — слишком крутой спуск и сразу в рост человека, — патологоанатом медленно повернул голову в сторону Тощего. В этот момент раздался гром. Парень испугался, да так, что у него скрутило живот. Вскрикнул и убежал в кусты.

— Зачем вы его напугали? — сердито спросила Лея. Могильников не ответил, медленно повернулся к Валенову.

— Вы не хотите, чтобы среди туристов появилась утопленница в сентябрьскую ночь? — спросил он. Снова раздался гром.

Теперь Роман Александрович не думал о том, что сбился с маршрута. Не думал о том, что может заблудиться. Он вспомнил легенду о Мрачном туристе, а сгущавшиеся сумерки и лёгкая дымка над озером замешали в его голове коктейль из самых бредовых мыслей. «Могильников, на самом деле — это Мрачный турист, который пристроился в группу с одной целью — закружить ее и увести в туман». Слава Богу, что здравый рассудок все же у него остался, и подобные мысли быстро покинули его голову. Он скомандовал отойти от озера метров на двадцать и становиться на ночлег.

Туристы, наконец, сбросили рюкзаки, принялись устанавливать палатки, готовить обед-ужин…

Дарьян стоял возле своей разложенной палатки и пытался придумать, как ему поставить ее одной рукой. Просить помощи ему не позволяла гордость. В принципе, вместе с ним палатку должен был ставить Эдкевич, но тот опять куда-то пропал. Еще один сосед — Роман Александрович, сидел возле ели. Натянул на лоб фонарик и разглядывал карту. На коленях его лежал компас. Участия в разбивке лагеря он не принимал — самоустранился от всех отвлекающих факторов.

Кира расставила свою палатку, отказавшись от помощи Миши Худогубкина, и только тогда обратила внимание