целых десять пальцев? Тем более тем, кому они большее вообще не понадобятся?

– А зачем тебе пальцы? – спросила Гельфида.

– Чтобы мучить вас? Разве непонятно?

Он кивком головы приказал нараку уйти с пути, после чего приблизился к Гельфиде.

– Я оторву тебе голову! – яростно кричал Геррер. – Я убью тебя, если ты это сделаешь!

– Я боюсь тебя, Геррер. Но думаю, что мне стоит рискнуть.

Он чуть приспустился и взял Гельфиду за ладонь. Удивило то, как он это нежно и аккуратно это сделал, словно бы пытался сделать ей приятное, а не наоборот. Словно бы брал за руку любимую девушку на свадьбе.

– Стойте! – неожиданно воскликнул Ферцен. – Подождите, я прошу вас!

– Ферцен? – удивился Гнев и приподнялся, отпустив руку Гельфиды. Внутри у Геррера словно успокоилось какое-то чудовище.

– Пожалуйста, не убивайте их. Не отрезайте им ничего.

– Почему ты вообще это говоришь? Не ты ли их привел сюда?

– Я привел. Я рад служить вам, милорд, но в благодарность за то, что я привел их сюда, прошу не убивать их.

– Назови другую причину, по которой я не должен этого делать, – сказал Гнев и замер в ожидании.

– На подходе к Акре, в болотах, мы нарвались на засаду разбойников. И в той передряге Геррер спас мою жизнь.

– А мне плевать на твою жизнь,  – после этих слов Гнев приблизился к нему, всё ещё осматривая свой нож. – Не стоит такой пустяк того, чтобы лишать меня заслуженного подарка.

– Ферцен, я не стану тебя ненавидеть за это меньше, – уверенно проговорил Геррер, но абсолютно все проигнорировали его.

– Я прошу вас, – еще раз сказал Ферцен.

– Моя благодарность за успешно выполненное тобой дело уже имеет место быть. Если бы ты не привел их сюда, то вместо них на кресте висел бы ты. Теперь ты скажешь мне спасибо?

– Спасибо, милорд, – неуверенно сказал Ферцен и отошел на шаг назад.

– А, быть может, прислушаться к тебе? – сказал Гнев. – Быть может, пойти на встречу всем вам?

С этими словами Гнев подошел к Герреру и стал оглядывать его с ног до головы. Внутри у Геррера вновь что-то пробормотало "спасибо". За то, что подошел он не к Гельфиде.

– Подарю-ка я им легкую смерть. Без мучений. Тебя это устроит, Ферцен?

Ферцен на этом моменте побледнел, но ничего не мог сказать. В горле словно застыл комок, и он застыл в ступоре.

– Не знаешь, что сказать? Восприму это как "да".

С этими словами он замахнулся и всадил нож в Геррера. В плечо…

Геррер громко завопил, но нож, помимо его плоти, вонзился ещё и в дерево и оттого еще больше порезал его изнутри.

– Я солгал, – с улыбкой проговорил Гнев. – Оставим их так повисеть. На несколько часов. Или, может быть, дней. Пошли.

С этими словами он мгновенно развернулся и пошагал к выходу.

– И погасите все лампады и свечи! – приказал он, когда уже скрылся за дверями.

И так снова наступила темнота.

II

Зеркало наконец-то отпустило Солона. Это было оно – Зерцало Желания. То, которое фигурировало в этой истории Рейхеля.

В голове перемешались абсолютно все мысли. И самым странным было даже не то, что несколько минут Солон был лордом Рейхелем. То, что он там увидел… То, что замышлял Рейхель… Солон не понимал ничего. Абсолютно ничего.

И что такое Сфера Вечности, и кто такой Хранитель – это было так же невыносимо непонятно. И почему Хранитель – это Солон? И что означает эта должность?

Понимал между тем Солон только одно – Рейхель собирается убить всех лордов Королевства, что собрались здесь. Убить Милену, убить Кордена Эсгрибура, убить самого Солона. Оставалось только одно – помешать. Случится сам пир, на котором планируется отравление, только вечером. А сейчас…

Сейчас не утро. Солон осознал, что в окна уже не бил утренний свет. Солнце шло к закату. Что-то случилось за то время, что Солон был в зеркале, но прошло аж несколько часов. Несмотря на то, что ощущалось это всего как несколько минут. Колдовское зеркало не переставало удивлять. Прошел почти целый день.

У Солона в ужасе задрожали руки. Он впервые оказался в той ситуации, когда попросту не знал, что делать. И не знал, как это делать. И где.

Он взял в руки Зерцало и, заглянув туда в последний раз, замахнулся, чтобы разбить. Изображение его самого, Солона, казалось бы, улыбнулось на прощание симметричному визави и вроде как угасло.

Но через секунду блеснуло и остановило порыв Солона. И дело не в том, что грозило оно семью годами несчастий, а словно ещё уверило в своей будущей полезности.

Оно показало Солону зал, полный яств и света, но ещё не заполненный людьми. Это зеркало показывало то, что происходит прямо сейчас? В таком случае, если гости ещё не наполнили зал, есть шанс попытаться спасти их..

Солон сможет. Он сделает всё. Если Солон действительно Хранитель, значит, он должен сделать это. Даже, несмотря на то, что он не знает, что такое Хранитель. И вообще не знает, плохо это или хорошо. Наверняка он об этом узнает позже.

Солон словно подорвался. Он пробкой вылетел из помещения и несся туда, куда указывало зеркало. Второпях он забыл шлем, который скрывал его истинную личность, но возвращаться было уже слишком поздно. Придется выживать так. В облике Энтоэна Аргельтона.

Зеркало показывало путь в мельчайших подробностях. Поистине это Зерцало Желания – название себя оправдывало. Только вот не обманывает ли оно его? Не ведет ли по ложному следу? Хотя сейчас явно не время сомневаться – потому что иначе он не добьется вообще ничего. А так хотя бы есть шанс попытаться.

Вскоре некоторые стражники всё-таки заметили Солона. Неизвестно, что они подумали, но они почему-то погнались за ним.

– Стоять! – слышал Солон вслед, но не оборачивался.

Был огромный соблазн выкинуть зеркало, которое мешало бегу, но в этом случае пришлось бы искать дорогу самому.

Когда Солон завернул за угол, он понял, что это его шанс. Он нырнул в невесть откуда появившуюся каморку со швабрами и застыл. Неизвестно – были ли стражники просто тупыми или Солон так мастерски действовал, но они пробежали мимо. Он в безопасности. По крайней мере, на какое-то время.

Когда наконец-то всё утихло, он вылез. Вдали ещё были слышны отголоски шагов, но они были настолько тихими, что Солон понимал, что, по крайней мере, несколько минут ему бояться нечего.

С опаской крадясь вперед, он шел. А в голове мелькали мысли, что делает это он не ради себя. Ради других. Ради