– Проклятие!… – Джош осмотрелся. Снова его руки задвигались, и опять стрелки затаили дыхание. – Мы же можем прямо сейчас перестрелять их всех!

– Они слишком близко. Ты и без меня знаешь, что получится. Они набросятся на нас и перерубят добрую половину отряда. А может быть, и всех.

Вселес, улыбаясь, протягивал фляжку Стасу.

– Они не успеют, – сказал Джош. – Они пьяны, их реакции заторможены.

– Нет, мы не можем рисковать, – твердо сказал Стас и взял фляжку из рук Вселеса, улыбнувшись ему в ответ. – Если погибнет несколько стрелков, это, быть может, и не страшно. А если умрет Хурхас? Тогда нам не справиться с Назлухом.

– Маг… – Джош сжал кулаки. – Чертовы маги! У меня сейчас такое ощущение, что все это спланировано ими заранее. Все подстроено. Все рассчитано. Они манипулируют нами, а мы думаем, будто делаем свою игру.

– Мы все в одной лодке, Джош. – Стас приложился к фляжке, хлебнул вонючей жидкости и закашлялся. Вселес, засмеявшись, постучал его по спине, сказал что-то, но Стас не разобрал слов. Смешавшиеся со стрелками бородачи тоже засмеялись, захлопали в ладоши. Ссутулившийся Хурхас поднял на шум голову и обвел всех хмурым взглядом. Справившись с кашлем, Стас продолжил:

– Мы все в одной лодке. Тебе нужен Рудгер. Я хочу вернуться домой. Стрелкам требуются деньги. Легорн мечтает отомстить. А Хурхас должен остановить Рой.

Стас запнулся – снова пришло странное ощущение какой-то недосказанности, полуправды. Словно яркая картинка паззла, в которой нескольких фрагментов не хватает. Они где-то под рукой. И вроде бы понятно, что на них должно быть нарисовано.

Но их нет, и нет завершенности.

Нет полноты картины.

И что-то мешает, что-то теснится в голове. Растет, распирает, зудит. Режется, словно зуб. Знание? Мешает. Стас стиснул зубы и подвел черту:

– Все мы должны остановить Рой!

– А если нет никакого Роя? – спросил Джош. – Если все это выдумка? Мы уничтожим врага Хурхаса, разобьем его армию, а Рой так и не появится.

Стас какое-то время смотрел на Джоша и молчал. Он пытался разобраться в собственных мыслях, ощущениях, неясных предчувствиях.

А если нет никакого Рудгера? Если он уже мертв? Ты собираешься спасти его, а ему твоя помощь не нужна…

Пришли еще два бородача, расселись, потеснив стрелков. Загорланили было песню, но их никто не поддержал, и они умолкли. Вселес протянул фляжку Джошу, и стрелок взял ее, безропотно отхлебнул немного, передал кому-то из своих товарищей.

– Рой придет, – сказал Стас. – Рудгер подтвердил это.

– Рудгер? – Джош покачал головой. – Нет, не подтвердил. Он ничего не знал о Рое, кроме того, что сказал ему Хурхас. Рудгер только вычислил, когда откроется нужный Портал.

Стас опустил глаза.

– Не знаю… Мне кажется, Хурхас не врет. Рой придет… А даже если и нет… Отступать уже поздно.

– Я не собираюсь отступать. Мне нужен Рудгер. И мне плевать на Рой и на магов.

Кто-то слева сунул в руку Стаса фляжку, и он машинально глотнул тошнотворной жгучей жидкости. За его спиной начались пляски. Люди Вольной Стаи разошлись не на шутку. Они прыгали вокруг костров, размахивали топорами, выкрикивали что-то, задирая лица к небу. Места было мало, и они толкались, теряли равновесие, валились Друг на друга – чудо, что еще никто не пострадал. Несколько человек стучали топорами по щитам, отбивая несложный ритм, подбадривая танцующих короткими возгласами. Один из плясунов, разувшись, прыгал прямо по углям, загребая босыми ногами снопы искр. Он скалил зубы и смотрел вверх.

– Ты обещал нам помочь, – сказал Стас. – Рой надо остановить.

– И я помогу вам, – сказал Джош.

Вселес, протиснувшись меж сидящих, подошел к Легорну, протянул ему фляжку и знаками показал, что тот должен выпить.

– А ведь они не воины, – негромко заметил Стас.

– А кто же?

– Плотники… Они плотники, оставшиеся без работы… Да и вы, наверное, тоже не настоящие солдаты, а самые обычные пастухи, вынужденные оружием защищать свой скот. Ковбои. Только уже сами об этом не помните.

– Что? – Джош не расслышал его слов. Стас покачал головой и не стал повторять. Опять ему в руку сунули фляжку, и опять он отхлебнул, поперхнулся, закашлялся…

Он захмелел как-то сразу, неожиданно. Мир вдруг закачался, лица расплылись бесформенными светлыми пятнами. Стас попытался сфокусировать взгляд, и ему это почти удалось. Он увидел глаза Джоша. Только одни глаза. Все остальное отступило на задний план, сделалось тусклым, невыразительным и неинтересным. Накатывал волнами шум – гул голосов, стук, лязг, топот, смех, крики Перед глазами мельтешили какие-то черные точки – Стас тщетно пытался отогнать их ладонью, но потом перестал обращать на них внимание, и они исчезли сами собой.

– Закусывать надо, – сказал он себе, и его рука самостоятельно нашла кусок мяса на вертеле. Он удивленно посмотрел на свои пальцы – они двигались сами собой

– Ничего себе пойло, – пробормотал Стас. – Пожалуй, мне хватит.

Его толкнули в спину – это один из пляшущих плотников споткнулся, вылетел из толпы и упал рядом, залег Стаса локтем.

– Поосторожней! – Стас попробовал повернуться, не потерял равновесие и, чтобы не свалиться на бородача схватился за кого-то из соседей. Его поддержали, но он этого не почувствовал.

– Джош! – громко позвал он.

– Что? – Опять выплыли из колышущейся мглы большие глаза стрелка. Не лицо – только глаза.

– Осторожней с выпивкой… – Язык заплетался. – Кажется, они хотят нас опоить.

– Я не пил. Только делал вид. И мои люди трезвые.

– Черт побери! – Стас тряхнул головой, пытаясь привести себя в чувство. – Ты знал!

– Я предполагал.

– А у меня все плавает. Перед глазами. Что за пойло? Нахлынула волна гула. В ушах звенело, снова закружились перед глазами черные хлопья. Стас взмахнул рукой.

– Это все мухоморы, – сказал он, не слыша себя. – Они хотят из меня сделать берсерка. – Он ухмыльнулся и покачнулся, едва не завалившись назад. Его опять поймали, поддержали, накрепко зажали с двух сторон. И Стас замер, чувствуя, как в голове что-то шевелится. Медленно выплыла из глубин сознания мысль. Закачалась на поверхности, словно поплавок на волнах.

Знание. Но не то, которое так ждал Стас.

– Джош, – сказал он, – она тебя любит и сейчас. Но Тиас ее муж. Долг сильней. Разум всегда сильней…

Он не знал, слышит ли его стрелок. Он не знал даже, произнес ли он эти слова вслух или же они так и остались невысказанными. Это было не важно.

Все было не важно.

– Будь я дома, немедленно завалился бы спать, – пробормотал Стас. Он уже ничего не видел. Глаза застили кружащиеся черные снежинки. Он протянул перед собой руки – или ему показалось, что он это сделал? – и попытался хоть что-нибудь нащупать.