бежать, но передние подогнулись, как сломанное шасси уродливого коричневого самолета. Зверь все еще рвался вперед, волоча разбитую морду по земле. Кэл примерился и нанес еще один удар. Собака перевернулась на спину, всхлипнула и затихла.

Примчался еще один отряд полицейских и окружил короля.

— Теперь наша очередь, Ваше Величество, — сказал сержант, с сомнением глядя на биту в руках Кэла.

— Добро пожаловать на вечеринку, — проворчал Джеймс. — Мы уж подумали, что вы потеряли свои приглашения.

Полицейский вытянулся.

— Извините, сэр. Толпа… Люди мешали. Примите извинения, Ваше Величество. Заверяю, больше такое не повторится.

— Мешали ему… — фыркнул Кэл. Он взял Джеймса под руку. — Пойдем, Джимми, надо тебя чинить.

Кэл в сопровождении двоих констеблей повел короля сквозь собравшуюся толпу. Слетелась стая полицейских машин, завывали сирены, к арке пробивалась машина скорой помощи. Вокруг как-то бестолково слонялись люди; полиция пыталась организовать эвакуацию из парка, но ее в основном игнорировали.

Они добрались до места, где Кэл оставил маленькую Ханну с ее матерью и Дженни. У девочки еще стояли слезы в глазах, но плакать она перестала, заинтересовавшись длинными черными волосами Дженни. Она перебирала пряди и укладывала их в одном ей ведомом порядке.

— Вы спасли жизнь моей дочери, — проговорила мать. Она потянулась и поцеловала Джеймса в щеку. — Спасибо, Ваше Величество. Большое спасибо.

— Я рад, что она в безопасности, — ответил Джеймс, и тут к ним протолкалась съемочная группа.

— Ваше Величество! Извините! — воскликнул репортер. — Вы не сделаете заявление? Пожалуйста!

— Нет уж, — Джеймс устало помотал головой. — Никаких заявлений.

Полиция, стремясь уберечь короля от опасности, оттеснила телевизионщиков.

Джеймс хотел обнять Дженни за плечи, но вспышка боли в боку заставила его остановить движение. Он приложил руку к ребрам и обнаружил, что рубашка пропитана кровью.

— Джеймс! — ахнула Дженни. — Ты ранен.

— Эй, снимайте! Скорее! — заорал телеведущий. — Король ранен. Да подождите вы, — он попытался отмахнуться от полицейских. — Мы просто хотим…

Джеймс отвернулся, а разочарованный репортер сунул микрофон в лицо матери Ханны. Кэл с одной стороны, Дженни с другой — так они и добрались машины скорой помощи. Кэл окликнул медиков, и два ветерана-фельдшера вытянулись по стойке смирно.

Вид короля, которому оказывали медицинскую помощь в связи с ранами, полученными в уличной драке, оказался настолько притягательным, что операторы и прочие писаки слетелись к скорой помощи, как чайки к траулеру, выбирающему невод. Они толкались и выкрикивали вопросы поверх голов друг друга.

Подошел Эмрис. Посмотрел на короля, покачал головой и поинтересовался:

— В больницу поедешь?

— Не раньше, чем закончу свое выступление. — Джеймс выглянул из машины скорой помощи. — Нельзя же лишать своих фанатов зрелища.

— Тогда иди, — Эмрис с сомнением оглядел его. — Ладно. Тебя перевяжут. Авось продержишься. Рис присмотрит за машиной. Заканчивай поскорее, здесь и другие раненые есть.

Какой-то ушлый репортер все-таки пробрался вперед, протягивая микрофон.

— Заявление, Ваше Величество! — закричал он, когда полиция начала отталкивать его. — Сделайте заявление!

Между операторами возникла потасовка за лучшее место. Атмосфера сборища вовсе не собиралась успокаиваться. Подходили все новые люди, посмотреть, что происходит. Джеймс оставался в фургоне медиков, так что камеры переключились на Кэла и Дженни. Фотографы просили ее улыбнуться; другие выкрикивали вопросы.

— Вы подружка короля? Вы боялись за свою жизнь? О чем вы подумали, когда увидели, как король упал? Вы думали, что его убьют?

— Кэл, — сказал Эмрис, — давай-ка закроем двери и дадим королевской чете побыть одним. — Он подсадил Дженни в машину скорой помощи, а медик тем временем снял рубашку с Джеймса, чтобы обработать ножевую рану. Кэл захлопнул дверцы и встал возле них с суровым видом.

Рану Джеймса прочистили, наложили заживляющую мазь и перевязали, обмотав бинтами весь живот. Обработали укус на бедре и запястье, сделали укол от столбняка и взяли клятвенное обещание чуть что немедленно обратиться к врачам.

Джеймс поблагодарил их и постучал в дверь, чтобы Кэл выпустил его. Под полицейским эскортом — пятнадцать офицеров со щитами и дубинками наизготовку — они вернулись на трибуну, где их встретил офицер, отвечающий за полицейское сопровождение мероприятия.

— Ваше Величество, при всем уважении, я думаю, что для всех будет лучше, если вы ничего не станете говорить, — сказал он. — Мы хотим эвакуировать народ из парка, сэр.

— Вы правильно беспокоитесь, сержант, — ответил Джеймс. — Но беспорядки произошли именно чтобы заставить меня замолчать. Если я не закончу, выходит, скинхеды и те, кто их нанял, добились своего. Вряд ли такое стоит допускать в Ораторском уголке, не так ли?

Полицейский нахмурился, явно недовольный такой логикой. Случившееся изрядно пошатнуло его уверенность в том, что полиция в состоянии обеспечить порядок в Гайд-парке.

— Но, сэр, здесь же люди, мы не можем… — начал он.

— Король прав, — решительно заявила Дженни. — Если этот раунд останется за ними, вы позволите кучке головорезов диктовать условия. А кому это надо?

— Нет, мисс, разумеется, никому не надо. — Офицер уступил. — Во всяком случае, не моим людям. — Обратившись к полицейским, он сказал: — Все слышали короля? Посмотрим, как оно пойдет на этот раз. Не оплошайте, ладно?

Джеймс вылез из фургона и прошел к ящику. Его встретили аплодисментами. Он начал рассказывать, что произошло.

— Друзья мои, — обратился он к народу, — вы сами только что убедились, что на свете есть силы, которые не любят добра, не испытывают сострадания. Это в обычае сил тьмы. Там нет ни милосердия, ни справедливости, и они, эти силы, не успокоятся, пока добродетели не утонут в ночи. Всякий раз, когда вы видите что-либо хорошее или достойное, адепты зла сначала стремятся это разрушить; а если им не удается, пытаются уничтожить любого, кто отстаивает добродетель и право. Мы видели все это сегодня здесь своими глазами.

Но я говорю вам, что пока я король, у тех, кто думает лишь о ненависти и разрушении, есть враг, который не отступит. Приспешники зла призвали из небытия короля, который примет вызов. Я не откажусь от сражения. Я не сдамся силам тьмы.

В заключение он сказал, что в последние дни перед референдумом намеревается донести свое видение будущего Британии до народа. Он просил слушателей подумать над тем, что