Через несколько минут он сказал:

– Ладно, если ты так хочешь.

Вики про себя усмехнулась: кто бы сомневался! Проскочить мимо капитана Даунинга будет сложнее – но не намного.

Было раннее утро. Солнце еще не осветило улицы под Домом-на-Холме. Виктория наслаждалась каждым вдохом – легкими уколами по бокам, вдыхая морозный воздух. Горячие цветки и лесные феи еще крепко свернулись в ветвях деревьев; сегодня они, может быть, даже не покажутся. Зато сейчас можно было видеть другое, такое, о чем она до сих пор только читала. В инее самых холодных низин медленно выползали хрустальные червячки. Эти храбрые пионеры долго не продержатся – Вики вспомнила радиопередачу, которую в прошлом году о них делала. Малыши будут погибать, пока холод не станет такой, что будет держаться целый день. И даже тогда должно стать намного холоднее, пока покажутся укорененные.

Вики быстро бежала в утреннем холодке, стараясь не отстать от брата. В такую рань вряд ли можно кого-нибудь встретить. Если бы не шум дальнего строительства, можно было бы себе представить, что они тут совсем одни, город пуст. Представить, как это будет в наступающие годы, когда холод наступит и останется, и выходить можно будет только как папа во время войны с тиферами. Всю дорогу вниз с холма Вики разрабатывала эту мысль, каждый аспект этого морозного утра превращая в фантазию. Брент слушал, время от времени вставляя предложение, которое удивило бы папиных взрослых друзей. Не такой уж он тупой, и у него есть воображение.

Утесы находились в тридцати милях, за высоким Королевским замком, за дальней окраиной Принстона. Туда пешком никак не добраться. Но сегодня много народу захочет подъехать к горам. Первый снег – это настоящий праздник почти в каждой стране, хотя, конечно, случался в разное и непредсказуемое время. Вики знала, что если бы в прогнозе был ранний снег, папа встал бы рано и мама бы приехала из Ставки. Выход стал бы большим семейным мероприятием – но тогда он бы не был таким приключением.

Некоторые приключения начались уже у подножья холма. Бренту было уже шестнадцать лет, и для своих лет он был крупным. Мог сойти за рожденного в фазе. И часто уже сам выходил из дому. Он сказал, что знает, где останавливаются автобусы-экспрессы. Сегодня автобусов не было и вообще почти никакого движения. Неужели все уже поехали к горам?

Брент вышагивал от одной остановки автобуса до другой, и постепенно все более возбуждался. Вики молча тащилась рядом, впервые не выдвигая никаких предложений. Брент редко высказывал какие-нибудь утверждения. И бывало обидно, если он что-нибудь говорил – даже младшей сестре – и оказывался не прав. После третьего фальстарта Брент присел к земле. На минуту Вики подумала, что он решил ждать, пока придет автобус – перспектива очень не радужная с точки зрения Вики. Они шли уже больше часа и даже местного драндулета не видели. Может быть, надо ткнуть в проблему почетче… Но через минуту Брент встал и пошел через улицу.

– Ручаюсь, что сегодня на Большом Котловане выходной. Это всего в миле отсюда. И оттуда всегда ходят автобусы.

Ха! Именно это Вики и собиралась предложить. Благословенны терпеливые.

Улица все еще была в утренней дымке. Самый пик зимнего сезона в Принстоне. Кое-где в самых глубоких уголках иней лежал таким слоем, что можно счесть его снегом. Но сейчас они шли по местности, где не было садов. Из всей флоры попадались только нахальные сорняки и ползучие растения. В жаркие дни между бурями здесь кишели бы мошки и бабочки.

По обе стороны улицы тянулись многоэтажные склады. Здесь уже не было так спокойно и пустынно. Земля гудела и вздрагивала шумом невидимых копателей. Въезжали и выезжали самосвалы. Каждые несколько сот ярдов попадалась огороженная площадка, куда вход был запрещен всем, кроме строителей. Вики потянула Брента за руки, уговаривая проползти под заграждением.

– Это же из-за нашего папы все это затеялось! Так что мы заслужили посмотреть!

Такие рассуждения никогда бы Брента не убедили, но сестренка уже пролезла под запрещающий знак. Надо было пойти за ней, чтобы не оставлять без защиты.

Они проползли мимо высоких штабелей арматуры и бетонных конструкций. Какое-то впечатление силы и непривычности исходило от этой стройки. Там, дома, все казалось таким безопасным, таким упорядоченным. Здесь же… ну, тут масса возможностей для неосторожного вывихнуть ногу или порезать глаз. Черт побери, зацепи какой-нибудь бетонный блок, и он тебя раздавит в лепешку. Все эти возможности стали для нее хрустально ясны… и от них было как-то жутковато интересно. Вики с Брентом осторожно прошли к краю котлована, избегая взглядов рабочих и различных интересных возможностей несчастного случая.

В качестве перил вдоль края шли просто два ряда веревок. Не хочешь погибнуть – не падай! Вики с братом прижались к земле и высунули головы над пропастью. Первый момент было слишком темно, ничего не видно. Поднимающийся теплый воздух нес запах сгоревшей смазки и горячего металла. Он был одновременно как ласка и как шлепок по голове. И звуки: крики рабочих, скрежет металла по металлу, машины и странное шипение. Вики высунула голову чуть дальше, давая глазам привыкнуть к полумраку. Свет там был, но не такой, как днем или ночью. Она видела у папы в лаборатории маленькие дуговые лампы. Тут они были огромны: карандаши света горели ультра– и сверхультрафиолетом – цвета, которые никогда не бывают яркими, кроме как на солнечном диске. Эти цвета разливались на телах рабочих в шлемах, играли искрами по всему стволу шахты… Были и менее зрелищные источники света, более спокойные – обычные электрические лампы разливали световые пятна здесь и там. До Тьмы еще двенадцать лет, а здесь уже строится целый город. Уже видны были будущие улицы – огромные тоннели, расходящиеся от шахтного ствола. А в туннелях она высмотрела еще более темные дыры – ходы к земляным работам меньшего масштаба? Здания, дома и сады будут потом, но уже сейчас пещеры были в основном вырыты. Поглядев вниз, Вики ощутила тягу, новую для себя – естественную, защитную тягу глубины. Но то, что строили здесь рабочие, было намного больше любой ординарной глубины. Если ты просто хочешь проспать замороженным всю Тьму, тебе нужно только достаточно места для спального пруда и начальных запасов. Такие глубины уже есть под центром старого города – и существуют они там уже почти двадцать поколений. Эта новая конструкция предназначалась, чтобы там жить, бодрствуя. Кое-где, в тех местах, где можно было обеспечить герметичность и изоляцию, она строилась прямо на уровне земли. В других местах она была заглублена на сотни футов – причудливый реверс домов, образующих в Принстоне горизонт.

Вики все смотрела и смотрела, замечтавшись. До сих пор все это было чем-то далеким. Маленькая Виктория об этом читала, слышала разговоры родителей, слышала передачи по радио. Она знала, что это не последняя причина, почему ненавидят ее семью. Это, да еще внефазное рождение, и было причиной, почему им не полагалось ходить одним. Папа охотно говорил насчет эволюции в действии, насчет того, как важно давать детям рисковать, как среди уцелевших развиваются гении. Но беда в том, что на деле он этого не думал. Как только Вики пыталась выкинуть что-нибудь чуть рискованное, он тут же становился тревожно-заботливым, и ее проект накрывался ватным одеялом безопасности.