— Прости мою сестру, — с улыбкой, чтобы скрыть неловкость, извинился король. — Всем известен ее острый язычок.

Мириам пожала плечами, как будто обижаться на слова Иоанны было ниже ее достоинства.

— Ничего, — высокомерно ответила она (этот ее тон одновременно и приводил в бешенство, и возбуждал Ричарда, когда относился к нему), — если женщина не может похвастаться красотой, остается быть острой на язык.

Дело принимало скверный оборот. Ричарду, поскольку он был королем Англии, беспрекословно повиновались тысячи мужчин. Он знал, как заставить воинов пойти в бой, жертвуя во имя короля своей жизнью, одними лишь иллюзорными обещаниями того, что они получат «в будущем». Но правитель христианского мира не знал, как удержать двух своих любимых женщин от того, чтобы они не выцарапали друг другу глаза.

Но к его удивлению, Иоанна не с гордым презрением, а искренне, от души рассмеялась обидным словам Мириам.

— В ней чувствуется характер, — признала Иоанна. — Помнишь, что я говорила, братец? Если ты не сможешь приручить такую женщину, она приберет к рукам тебя, а вместе с тобою и трон.

И потом, к полнейшему замешательству Ричарда, Мириам с Иоанной обменялись понимающими взглядами. Возможно, в них даже сквозило взаимное уважение. Впрочем, женщины для Ричарда всегда оставались загадкой.

— Довольно пустой болтовни, — велел Ричард, расстроенный тем, что чувствует себя лишним в собственном замке. — Какие новости ты привезла из Англии?

Иоанна погрустнела.

— Я не буду говорить при этой еврейке.

Ричард думал, что Мириам обидится, но девушка даже не поморщилась. Вероятно, она почувствовала по напряженному тону его сестры, что есть вещи, которые по праву должны оставаться между братом и сестрой. Мириам извинилась и тут же вышла, закрыв за собой дверь.

Ричард опять заметил печаль на лице Иоанны и понял, что дело не в усталости после долгого путешествия, не в том, что она сокрушалась о несчастьях, постигших их семью.

— В чем дело? — Ричард присел на оббитую бархатом кровать. Иоанна села рядом.

— Случилось то, чего я боялась больше всего, — призналась она, сгорбившись под тяжестью своих слов. — Джон собирает под свое крыло вельмож. Они выказывают недовольство тем, что этот крестовый поход разоряет нашу страну.

Новость совершенно не удивила Ричарда. Как это похоже на Джона — постараться дискредитировать Ричарда во время его долгого отсутствия! Ричард предвидел такой поворот и заручился поддержкой союзников при дворе, чтобы те подавили ропот недовольства в случае намека на реальный захват власти.

— Значит, у Джона наконец хватило духу, — заключил Ричард, отмахнувшись. — Этого и следовало ожидать.

Иоанна взглянула на брата, озадаченная его беспечностью.

— Похоже, тебя не пугает угроза трону короля?

— А почему она должна пугать? — тоном чуть более резким, чем хотелось бы, воскликнул Ричард. Сестра начала действовать ему на нервы. Во время правления отца Иоанну никогда не пугали придворные интриги. Неужели она не верит в его способность пресечь перешептывания в кулуарах до того, как недовольство перерастет в уличные беспорядки?

— Джон выждет еще несколько месяцев, — мягко произнесла Иоанна. — Если ты не захватишь Иерусалим, он обязательно тебя низвергнет.

Ричард почувствовал, как внутри вспыхнула злость. Похоже, его сестра уверена, что он проиграет эту партию Джону. Он не мог понять, почему она смирилась с подобным исходом. Если только некоторые из его ярых приверженцев не перебежали на сторону брата…

— Вот это забавно! — ответил Ричард, и его вдруг посетила ужасная мысль. Он ввязался в этот крестовый поход не ради Христа, не ради чести Рима, а лишь для того, чтобы пресечь попытки брата украсть скипетр. Но, по-видимому, Ричард сильно просчитался. И теперь Джон сможет использовать против него тот факт, что война, которую он когда-то поддержал, зашла в обманувший ожидания тупик. Если Иоанна права, то крестовый поход не станет способствовать укреплению власти Ричарда. Скорее всего, из-за похода его отправят на плаху по приказу вновь коронованного короля.

Ричард все не мог забыть последних слов отца. Неужели Джон и есть будущее Англии? Всю свою жизнь Ричард твердо верил в то, что в их семье именно он несет печать избранности. И самой большей насмешкой станет тот факт, что он являлся не более чем средством для достижения цели в судьбе Джона Безземельного.

Осознав безумие сложившейся ситуации, Ричард внезапно рассмеялся и с грустной улыбкой посмотрел на встревоженную сестру.

— Мириам говорит, что Бог — великий насмешник, — сказал Ричард. — Если бы Джон знал предсмертные слова отца, он не стал бы ждать ни одного дня, а тут же захватил бы трон.

Иоанна встала и, пытаясь успокоить брата, положила руку на его плечо.

— Все эти месяцы я храню молчание из-за привязанности к тебе. Но вскоре и моя жизнь будет в опасности.

Если она ждала слов утешения, то Ричард не был уверен, что сможет такие найти.

Но тут вмешалась история и их тяжелый разговор был прерван. Раздался громкий стук в дверь. Иоанна схватилась за горло, Ричард повернулся к распахнувшейся двери. В темном коридоре, на пороге его личных покоев, стояли с каменными лицами несколько полководцев.

Неужели дошло до мятежа? Против него в конце концов восстали, причем не в далеких залах Лондона и Тура, а здесь, в окопах Палестины? Ричард понял, что сжимает рукоять меча, а сердце неистово колотится в груди.

— Что все это значит?

Один из военачальников Ричарда, тамплиер из Бретани по имени Ренье, вошел в комнату и натянуто поклонился, за ним вошли еще шестеро. Ричард заметил, что все они без оружия, но король не стал расслабляться. Что-то здесь было не так.

— Мы получили ужасное известие, сир, — произнес Ренье. — Змея Конрад разорвал наш союз и заключил мир с язычниками. Его солдаты сейчас отправляются в Акру, которую намерены защищать во имя одного Конрада.

Ричарду показалось, что его ударили булавой под дых. Война, похоже, уже вышла из тупика. Теперь исход очевиден.

Крестоносцы проиграли.

* * *

Ричард ожидал, что наспех созванные военачальники будут хрипеть от ярости из-за предательства Конрада и призывать отомстить изменникам. Но вместо этого его воины в полнейшей тишине выслушали известие. Все смотрели на короля с озадаченностью, которой он никогда раньше не видел на уверенных лицах командиров тамплиеров и госпитальеров. Лишь на лице Иоанны застыло выражение ужасного сожаления.

— Предательство Конрада поставило нас в трудное положение, — произнес Ричард, констатируя очевидное и отчаянно пытаясь расшевелить молчаливых полководцев. — Мы не сможем одержать победу над сарацинами с половиной армии. Что вы предлагаете?

Видимо, ничего. Ни один из тех, кто стоял в ярко освещенном мраморном зале в центре крепости Арсуф, не подал голоса. Ричард почувствовал, как в нем закипает ярость.