Это было неожиданно. Вельможи начали перешептываться, и впервые Саладин не стал призывать их к молчанию.

— Гарантии, прославленный султан? — переспросил гонец, вновь произнеся это слово по-арабски, как будто неверно истолковал для себя его смысл.

— Да. Наш друг Конрад справедливо напоминает нам об угрозе, которую представляют последующие вторжения. Я хочу положить конец этой непрерывной войне между нашими цивилизациями. Единственно возможный способ — объединить наши интересы.

На лице Алджернона отразилось замешательство, как будто султан начал разговаривать на своем родном курдском языке, а не на общепринятом языке своих арабских подданных.

— Я не понимаю.

И не он один. Все взгляды были прикованы к Саладину. Весь двор с тревогой ждал, что ответит султан по поводу того, как он собирается вести свое государство по неспокойным водам политического противостояния.

— Нам стало известно, что сестра короля Иоанна ступила на наши берега.

Сэр Уолтер побледнел. Это было неизвестно даже Маймониду, но после трагического успеха при Аскалоне методы султана собирать разведданные против франков значительно усовершенствовались.

Когда посланник вновь заговорил, он явно колебался, не зная, что можно рассказать, а что нужно скрыть.

— Да, принцесса Иоанна удостоила короля кратким визитом, но она давно…

— Она все еще здесь, в его лагере в Арсуфе, — холодно возразил Саладин, давая понять, что не потерпит от посланника обмана.

— Какое отношение сестра короля имеет к нашему предложению заключить перемирие?

Этот вопрос мучил не только Маймонида, но и всех присутствующих в зале.

Саладин сверкнул глазами.

— Скажи своему королю, что я сам предлагаю ему перемирие. Перемирие на основе брака.

Его слова тут же вызвали потрясенный ропот. Маймонид, не веря ушам, посмотрел на друга. Как султан может думать о еще одной женщине, когда Мириам томится в плену у Ричарда?

И тут султан, заметив взгляд раввина, произнес следующие слова:

— Я не себя имею в виду, сэр Уолтер. Я более чем доволен красавицами, которых Аллах послал украсить мой гарем. Но если принцесса Иоанна согласится выйти замуж за моего брата аль-Адиля, нашими народами будет править одна семья. Тогда Палестина станет домом и для правоверных, и для франков под властью одной семьи.

Среди знати раздалось изумленное перешептывание. От Маймонида не укрылось, что больше всех удивился аль-Адиль. Рыжеволосый гигант открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог произнести ни слова. Султан только что запятнал доброе имя своего брата женитьбой на сестре неверного. Совершеннейшее безумие. Но после секундного размышления Маймонид понял, что на самом деле это блестящая военная хитрость.

Похоже, посланник был изумлен не меньше остальных, но, тем не менее, робко выдавил:

— Я не могу ответить на твое великодушное предложение за своего короля.

Саладин взглянул на Конрада, которому было совершенно плевать на брата Саладина, пусть хоть женится на всем лондонском дворе. Единственное, что заботило этого безжалостного политика, — ужасное осознание того, что его опасная уловка только что перевернулась с ног на голову. Конрад пошел путем Иуды и оказался в западне собственного предательства.

— Просто передай ему мои слова, — сказал султан Алджернону. — Жестокостям войны я предпочитаю тонкие политические интриги.

Ричард недоверчиво покачал головой при словах Алджернона.

— Саладин и вправду сошел с ума.

Герольд, смутившись, склонил голову в знак согласия. Придворные Ричарда преувеличенно громко засмеялись. О чем думал этот язычник, когда выступал с таким возмутительным встречным предложением?

— Не отмахивайся так легко от этого предложения, — разнесся по мраморному залу голос Иоанны, и смех тут же стих.

Король повернулся к сестре, на его загорелом лице появилось изумленное выражение.

— Ты готова рассмотреть это предложение?

Иоанна встала и повернулась лицом к ряду дворян, взирающих на нее так, как будто она говорила об измене. Девушка с вызовом вскинула голову.

— Если это положит конец ужасной войне.

Со стороны рыцарей и вельмож раздались бурные протесты. Это неслыханно — отдать особу королевской крови замуж за язычника! Нарушение и божественных, и людских канонов.

Ричард положил руку на плечо сестры, чтобы напомнить придворным, что она остается особой королевской крови и находится под покровительством короля. Он обязан отговорить Иоанну от этого безрассудного поступка, пока она не стала жертвой перешептывания и смешков знати.

— И ты пустишь безбожника к себе в постель? Уступишь свою христианскую добродетель похоти язычника?

Иоанна повернулась к нему с торжествующей улыбкой:

— Тебя же это не остановило!

Ее слова, словно ножом, резанули короля по сердцу. Ричард заметил, что его воины, испытывая неловкость, опустили возмущенные взгляды. Все знали о его романе с Мириам, но никто не решался говорить об этом в открытую.

Ричард посмотрел на сестру и увидел в ее глазах ту же твердую решимость, которую она проявила, когда, ослушавшись короля, отказалась забыть своего любовника Эдмунда Гластонбери. Если Иоанна что-то решила, то никто на земле и небесах не мог ее отговорить.

— Клянусь, мне никогда не понять женщин, — уныло произнес Ричард.

Иоанна весело засмеялась и подмигнула шокированным придворным. Она переводила взгляд с одного на другого, но все отворачивались, не в силах выдержать пронзительный голубой огонь ее глаз.

— Так и должно быть. Наша сила кроется в загадке.

Конрад в конце концов нашел Уильяма. С момента прибытия маркграфа в Иерусалим молодой рыцарь старательно избегал встреч с ним. Несмотря на то что они оба жили в одном строго охраняемом крыле султанского дворца, Уильям, по-видимому, изо всех сил старался, чтобы их пути не пересекались. Конрад не винил рыцаря. В глазах этого верного пса Конрад выглядел изменником, ибо предал его хозяина Ричарда, а значит, совершил непростительный грех. Но маркграф де Монферрат знал, что Уильям молод и горяч. Самой большой возложенной на него задачей была ответственность за возвращение живыми с поля боя полуграмотных солдат. Когда на плечи Уильяма лег бы груз ответственности за целый народ, тогда бы он, скорее всего, понял, с каким трудным выбором каждый день сталкивается король.

Несмотря на то что решение искать помощи у Саладина было взвешенным, Конраду пришлось много времени самым тщательным образом обдумывать свои шансы после того, как Саладин разорвал их перемирие. И теперь, когда он принял твердое решение уехать, ему необходимо было поговорить с Уильямом. Возможно, безотчетная преданность рыцаря королю-мальчишке в конечном счете пригодится.