Не остановилась, только ускорила шаг, потому что в голове у меня творилось светомузыкальное лазерное шоу с использованием самых современных спецэффектов.

Нет, нет, нет.

Я не буду об этом думать. Не бу-ду.

Не хочу и не буду.

В милый сердцу зал заседаний я влетела на всех парах с застывшим на губах хрустящим ото льда вопросом: «Что он здесь делает?» Потому что помимо собравшихся (голограммы в зале пока еще не включили) там обнаружилась Мирис. Я уставилась на нее, а она — на меня.

— Что…

— Танни! Ты где была? — еле слышно поинтересовалась Леона, шагнув ко мне ну очень неожиданно.

Оказывается, они с Рэйнаром говорили с нашими адвокатами, судя по выражениям лиц которых, наши дела оставляли желать лучшего.

— Пить ходила, — буркнула я.

Попила, чего уж там.

— Через пару минут начинаем, — негромко произнес Рэйнар. — Где Гранхарсен?

Возможно, мне показалось, а может быть, он действительно прорычал его фамилию.

— Наш свидетель скоро подойдет. — Как дракончик из музыкальной шкатулки, рядом нарисовался адвокат Ярлисов.

— А? — Это все, на что меня хватило, когда я смотрела на Леону.

Она утянула меня в сторону, на ходу еле слышно прошептав:

— Я не знала. Рэйнар решил, что до начала заседания мне об этом говорить не стоит.

Ну да, правильно. Зачем?! Зачем говорить, что свидетелем со стороны Ярлисов будет Гроу? У меня подозрительно задергалась левая рука (то ли потому, что нервы были на пределе, то ли зачесалась в предвкушении свернуть ему нос на другую сторону).

— Рэйнар настоял на том, чтобы во время допроса Мелоры присутствовала Мирис как важный свидетель. В ответ Ярлис сказал, что требует присутствия Гроу. Мне жаль, Танни.

А мне-то как жаль.

Словами не передать, спецэффектами не изобразить.

Не за это ли он случайно извинялся там, в коридоре?

Чувствуя, что еще немного, и у меня окончательно поедет крыша в неопознанном направлении, глубоко вздохнула. Еще раз.

И еще.

— Танни. Что между вами происходит?

— Ни-че-го.

— Ты уверена? Возможно, Ярлис рассчитывает именно на это: вывести тебя из себя.

Высказать все, что я по этому поводу думаю, не успела: Гроу шагнул в зал заседаний, даже не взглянув в мою сторону. Я смотрела, как адвокат Ярлисов идет ему навстречу, как протягивает руку, и меня начало потряхивать. Всю. Наверное, потому что я подсознательно надеялась, что заявление лысеющего иртхана — ложь. Что Гроу просто не может быть их свидетелем, потому что…

А собственно, почему?

Я сломала ему нос, я сбегала со съемочной площадки, я полезла наверх, хотя любая другая на моем месте покрутила бы пальцем у виска.

Но ведь был и зависший у балкона флайс, и поцелуи с терпкой сладостью вина, и…

И кому, как не мне, знать, что все это может быть просто отличной игрой.

— Не волнуйся. Не выведет.

Я повернулась лицом к собравшимся как раз в ту минуту, когда Рэйнар произнес:

— Начинаем.

И в зале одна за другой начали вспыхивать голограммы присоединяющихся к видеоконференции правящих.

Мелора подняла голову, когда один из наших адвокатов подошел к ней.

— Добрый день, местрель Ярлис.

— Не сказала бы. Не считая того, что это ночь, местр Бойд. — Она сидела, расправив плечи, глядя на подошедшего иртхана сверху вниз. Странно, что он от такого не начал уменьшаться в размерах.

— Вы готовы отвечать на мои вопросы?

— Я готова отвечать на все, что сочту нужным.

От нее веяло холодом, а еще уверенностью. Непробиваемой уверенностью и спокойствием.

— Начнем с самого начала. Вы наверняка были разочарованы, когда вам предпочли эссу Ладэ.

— О да. Очень.

— И что же вы почувствовали в этот момент?

— Боль. Ярость. Отчаяние. — Мелора обвела взглядом присутствующих, и голос ее слегка дрогнул. Вполне натурально, впрочем, она тут же исправилась, возвращаясь к маске ледяной отстраненности.

— Расскажите нам о разговоре, который состоялся между вами и эссой Ладэ после этого случая.

— Протестую! — лениво вскинул руку адвокат Ярлисов. — Этот разговор не имеет никакого отношения к делу.

Теперь он сидел, и рядом с ним сидел Гроу, на месте которого я представляла большое белое пятно.

— Ошибаетесь, — холодно произнес Рэйнар. — Очень даже имеет.

— Мне несложно рассказать о том, что случилось. — Местрель Ярлис скользнула по мне равнодушным взглядом. — Я сообщила эссе Ладэ о том, что она не актриса и что ей будет не по себе, когда Джерман Гроу попросит меня вернуться.

— Вы были настолько в этом уверены?

— Я и сейчас в этом уверена, — хмыкнула она. — Иртханессу может понять лишь иртханесса. Человек не способен передать то, чего в нем изначально нет.

— Тем не менее Джерман Гроу не спешил возвращать вас на роль.

Мелора передернула плечами.

— То есть вы все-таки допускали возможность того, что роль обратно вы не получите?

— Я такого не говорила. Но даже если представить, что это так, в настоящем это уже не имеет такого значения.

— И вы не испытываете по этому поводу никаких чувств?

— Легкую досаду разве что.

— Легкую?

— Протестую. Может быть, вы перестанете переспрашивать мою клиентку по десять раз об одном и том же? — Адвокат Ярлисов пристально посмотрел на него. — Уверяю вас, у нас все в порядке со слухом.

— Протест отклонен, — коротко обрубил Рэйнар.

— Легкую, — подчеркнула Мелора. — Это вполне нормальная реакция, когда такое происходит. Когда у вас угоняют флайс, вы не будете прыгать от радости до потолка.

— То есть вы сравниваете потерю роли Ильеррской с угоном флайса?

— Если можно так выразиться.

— Некоторые актрисы очень ревностно относятся к ролям.

— Я не из таких. Для меня роль — это всего лишь роль. Я достаточно молода и успешна, чтобы не цепляться ни за одну из них.

— Что вы скажете по поводу обвинения эссы Ладэ?

— Что она ненормальная.

— Местрель Ярлис, настоятельно рекомендую обходиться без оскорблений. — Голос Рэйнара добавил холода в зал заседаний.

— Оскорблять здесь можно только меня? — Мелора сверкнула глазами, но под взглядом Председателя тут же их опустила. — Простите. Это больше не повторится.