Во-вторых, гомосексуальное поведение самцов должно было стимулировать дальнейшую эволюцию менее агрессивных и более кооперативных социальных отношений между самцами вне сексуального контекста. Вероятно, гомосексуальные отношения могли способствовать развитию коллективной охоты, обороны и прочих взаимовыгодных и социально полезных форм поведения, возникновение которых была призвана объяснить гипотеза «самоодомашнивания» (см. главу 10).

В-третьих, поскольку эстетические предпочтения самок продолжали эволюционировать совместно с признаками самцов, ассоциированными с более широкими сексуальными предпочтениями, то процесс эстетической коррекции мог привести в итоге к появлению сексуального меньшинства – самцов с преобладающими или даже исключительными предпочтениями однополого секса. Эти самцы могли затем вступать в несексуальные отношения с самками, оказывая им поддержку или защищая их от различных угроз. (Разумеется, до создания концепции сексуальной идентичности исключительность сексуальных предпочтений остается открытым вопросом.) Если генетическое влияние на сексуальные предпочтения является, наряду с другими сложными признаками человека, результатом совокупных мелких влияний множества разных генов, то некоторые потомки таких самцов могли наследовать больше средней доли генетических вариаций, которые определяли признаки социального поведения, привлекательные для самок. Такие особи могли в конце концов оказаться на том крае сексуального континуума, который занимают преимущественно или исключительно гомосексуальные предпочтения; они могли участвовать в нерепродуктивных, неконкурентных и ненасильственных союзах с самками внутри социальной группы. У павианов существуют такие дружеские союзы[341] между самцами и самками, которые помогают самкам защищаться от физической агрессии, не допускают детоубийства и способствуют продвижению социальных интересов самок и их потомства в социальной структуре группы. Таким образом, мне кажется, что социальные союзы между самцами[342] с преимущественно гомосексуальными предпочтениями и самками – то, что у людей мы могли бы назвать дружбой между геем и «правильной» женщиной, – это вовсе не случайность и не чисто культурная особенность изменчивости сексуальных влечений человека, а закономерное эволюционное следствие изменчивости человеческой сексуальности.

Потеря самцами репродуктивного успеха из-за эволюции гомосексуальных предпочтений не представляет собой эволюционной проблемы, потому что выбор половых партнеров самками неизбежно приводит к неоднородности репродуктивного успеха самцов. В этой игре всегда есть победители и проигравшие. Любые возможные потери в репродуктивном успехе самцов лишь показывают, что гомосексуальные предпочтения возникли не как адаптация самцов, а как расширение сексуальной автономии самок.

В предыдущих главах я высказал предположение, что человеческая эволюция испытала на себе значительное влияние эстетической коррекции мужских признаков со стороны женщин, способствовавшей расширению их свободы сексуального выбора. Здесь же я предполагаю, что гомосексуальное поведение самцов у приматов эволюционировало как дальнейшее развитие того же самого процесса. Тем не менее эта гипотеза не означает, будто гомосексуальное поведение самцов возникло под действием того, что самки отдавали предпочтение более слабым, склонным к подчинению или менее маскулинным самцам, над которыми им было бы легче установить физическое или социальное доминирование, хотя подобные предпочтения самок действительно привели бы к снижению способности самцов доминировать над самками в будущих поколениях. Скорее всего, этот механизм выбора самцов самками должен был снизить общую эффективность принудительного сексуального контроля со стороны самцов и тем самым увеличить долю будущих оплодотворений, случающихся по выбору самки. Неуклонное снижение уровня сексуального принуждения приведет к столь же неуклонному росту вероятности успешного свободного выбора, что, в свою очередь, повлечет за собой нарастающую, как снежный ком, сексуальную автономию самок.

Эстетическая теория эволюции гомосексуального поведения не подразумевает, что мужчины с преимущественной склонностью к однополому сексу обладают какими-то физическими или личностно-социальными признаками, которые отличают их от других самцов. На самом деле совсем наоборот. Эта гипотеза утверждает, что в таких мужчинах нет ровным счетом ничего особенного, потому что признаки, эволюционировавшие наряду с гомосексуальными предпочтениями, в итоге сделались типичными мужскими признаками. Следовательно, люди с исключительно гомосексуальными предпочтениями отличаются только необычайной узостью этих предпочтений, а не их наличием вообще.

Эти эстетические теории эволюции гомосексуального поведения у человека, конечно же, в высшей степени спекулятивны. Однако мне кажется, что подобные спекуляции вполне разумны и оправданны из-за фундаментальной важности обсуждаемой проблемы, отсутствия правдоподобных адаптивных объяснений возникновения однополого секса и весьма прискорбного влияния имеющихся адаптивных теорий, которое уже успело сказаться на публичном и культурном обсуждении человеческой сексуальности – мы стали рассматривать самих себя не в качестве автономных и совершенно достойных сексуальных субъектов, но в качестве именно сексуальных объектов (причем дефективных). Очевидно, что в этой области нам необходима новая эволюционная теория. При этом мы можем подвергнуть предложенные эстетические гипотезы научному тестированию, проверив их, с одной стороны, на правдоподобие, а с другой – на соответствие имеющимся данным по сексуальности человека и представителей животного мира. Для начала я рассмотрю, насколько правдоподобны выдвинутые мной гипотезы, изучив их посылки.

Например, эти эстетические гипотезы допускают существование наследуемой генетической изменчивости в сексуальных предпочтениях и признаках поведения, связанных с этими предпочтениями. Есть надежные доказательства[343] того, что преимущественно гомосексуальные предпочтения, то есть самоопределяемая гомосексуальность, у человека детерминируются генетически и наследуются – как и многие другие признаки, связанные с социальностью.