Если же говорить об эволюции гомосексуального поведения у самок, то в целом довольно широко признано, что социальные союзы самок поддерживаются естественным отбором. Следовательно, выдвигаемая гипотеза требует лишь приложения хорошо известного эволюционного механизма к новым обстоятельствам.

При этом идея о том, что выбор самками половых партнеров может приводить к таким эволюционным изменениям социального поведения самцов, которые обеспечивали бы большую сексуальную автономию самок, является новой. Мы с Сэмом Сноу сейчас разрабатываем математическую генетическую модель, позволяющую выявить эффективность механизма эстетической коррекции, который, по нашему предположению, действует у шалашников, манакинов и у человека. Подобные модели показывают, что при определенных, вполне реалистичных допущениях такой эволюционный механизм действительно может работать.

Эстетическая теория предполагает, что выбор самками половых партнеров может изменять социальное поведение самцов и таким образом, что эти изменения охватывают не только социальные взаимодействия самцов и самок, но и взаимодействия между самцами – в точности такой процесс мы наблюдаем у птиц с токовой системой спаривания. Выбор самками половых партнеров у манакинов преобразил социальные конкурентные взаимоотношения самцов, так что мужская дружба стала непременным условием успеха в любви. Гомосексуальное поведение мужчин может быть иной формой той же самой эстетической коррекции, в ходе которой выбор самок изменяет социальные отношения самцов, предлагая еще одно эволюционное решение проблемы сексуального принуждения со стороны самцов.

Весомые доказательства в пользу социальной функции гомосексуального поведения мужчин, направленной против полового принуждения, предоставляют нам бонобо – одни из ближайших наших родственников на Древе жизни. Бонобо хорошо известны своей склонностью к частым, беспорядочным и по большей части не связанным с размножением сексуальным контактам, в том числе и однополым. Секс у бонобо служит для разрешения социальных конфликтов по самым разным поводам (включая и ссоры из-за еды). В итоге сообщества бонобо отличаются примечательным миролюбием и социальным равенством. Кроме того, сексуальное принуждение у бонобо почти отсутствует[344], хотя самцы этого вида обладают значительно большим физическим превосходством над самками, нежели мужчины – над женщинами. Таким образом, на примере бонобо мы видим: а) у приматов гомосексуальное поведение действительно может подрывать сексуальное доминирование и принудительный сексуальный контроль со стороны самцов; б) гомосексуальное поведение самок может укреплять их социальные альянсы и смягчать сексуальную и социальную конкуренцию среди самцов; в) гомосексуальное поведение самцов может снижать конкуренцию и укреплять социальное единство группы. Несмотря на сходство социальных функций, гомосексуальное явление у бонобо и у людей эволюционировало независимо друг от друга и за счет очень разных механизмов.

Эстетическая гипотеза эволюции гомосексуального поведения также согласуется с тем, что мы знаем об эволюционном развитии человеческой сексуальности после отхождения нашей филетической линии от общей предковой линии с шимпанзе и бонобо. Самцы горилл и шимпанзе используют все доступные возможности для сексуальных контактов с самками, но только в течение короткого периода фертильности. Мужчины же, напротив, одновременно сексуально избирательны и заинтересованы в сексе, и это проявляется вне связи с узким окном женской фертильности. Подобным образом самки других человекообразных обезьян обладают небольшой свободой выбора половых партнеров, тогда как женщины приобрели в ходе эволюции крайнюю разборчивость.

Эволюция человека включает в себя и многие другие изменения в сексуальном поведении. Они заметны не только в том, что это поведение проявляется чаще, в том числе и за пределами ограниченного периода фертильности, но и в расширении и углублении сенсорного, а также эмоционального содержания половых контактов. Поскольку у людей сексуальное поведение служит не только репродуктивным, но и социальным функциям, его диапазон мог расшириться еще больше, включив в себя сексуальные отношения между представителями одного пола. Эволюция скрытой овуляции в сочетании с мощной эстетической эволюцией сексуального наслаждения привела у человека к еще большему размежеванию сексуального поведения и собственно размножения.

Предшествующие теории возникновения гомосексуального поведения у человека рассматривали его либо по отношению только к мужчинам, либо как общее для обоих полов явление. Напротив, приведенные здесь гипотезы предполагают, что за гомосексуальное поведение разных полов отвечают и разные эволюционные механизмы. Поскольку же эти механизмы различаются, то, по нашим прогнозам, частота встречаемости и социальная функция гомосексуального поведения у разных полов тоже будут разными.

Например, в силу того что гомосексуальное поведение самцов приматов эволюционировало путем полового отбора из-за выгод, которое оно приносило самкам, а не самцам, возникновение нерепродуктивных особей – вовсе не загадка эволюции, а совершенно ожидаемый результат полового отбора. И наоборот, естественный отбор гомосексуальных предпочтений у самок, которые способствовали созданию адаптивных социальных союзов, не мог привести к сколько-нибудь значительному снижению их репродуктивного успеха. Соответственно, частота встречаемости особей с исключительно гомосексуальными предпочтениями должна получиться намного выше среди самцов, нежели среди самок. И действительно, этот прогноз подтверждается фактическими данными, свидетельствующими о том, что обладателей исключительно гомосексуальной идентичности[345] среди мужчин в два раза больше, чем среди женщин. Механизм эстетической коррекции предполагает, что физические и личностно-социальные признаки, ассоциированные с гомосексуальными предпочтениями у мужчин, эволюционировали именно потому, что они больше нравились женщинам. Следовательно, даже если эволюция гомосексуальных предпочтений и может привести к потере индивидуального репродуктивного успеха у некоторых мужчин, причиной этой потери будет только узость их сексуальных предпочтений, а не то, что такие мужчины не будут привлекательны для женщин. Как уже говорилось выше, такие мужчины ничем не отличаются от прочих, потому что признаки, эволюционировавшие вместе с гомосексуальными предпочтениями, стали типичными признаками мужского облика и темперамента в целом. Это опять-таки согласуется с тем, что женщины в целом предпочитают мужчин[346] с физическими признаками, лежащими в средней части спектра «маскулинности» (см. главу 8). Кроме того, это подтверждается и наблюдениями: большинство мужчин с преимущественно гомосексуальными предпочтениями пользовались бы большим успехом у женщин, если бы предпочитали их.

Гипотеза сексуальной автономии также предсказывает, что способность время от времени испытывать влечение к своему полу должна быть весьма распространена среди людей, если не всеобща. Проверить это довольно трудно из-за длительной истории морального и социального осуждения однополого секса во многих человеческих культурах. По этой причине мы не можем определенно сказать, как именно стало бы вести себя большинство людей, если бы не культурные ограничения. Однако есть веские основания полагать, что гомосексуальное влечение в целом довольно обычно. Например, в 1940–1950-х годах Альфред Кинси на основе выборок[347], каждая из которых включала более пяти тысяч человек, обнаружил, что 37 процентов мужчин и 13 процентов женщин имели опыт однополых сексуальных контактов, завершившихся оргазмом. Мы признаем, что выборки Кинси не репрезентативны для всего населения Америки. Тем не менее Кинси представил четкие доказательства того, что гомосексуальное влечение и опыт гомосексуальных контактов встречаются гораздо чаще, чем можно подумать, учитывая относительно малую процентную долю людей, которые идентифицируют сами себя как предпочитающих исключительно однополый секс. По-видимому, биологическая предрасположенность[348] к гомосексуальному влечению широко распространена среди людей обоих полов.