Вскоре они распрощались. Белла Крипас поспешила на работу, а Барбара Декарт — еще на одну встречу. Она дала согласие Майклу Хаммеру встретиться с ним. Хаммер буквально умолял ее уделить ему десять — пятнадцать минут и выслушать его. Ничего хорошего эта встреча Барбаре не сулила, но сейчас все ее мысли были о Белле Крипас. Подонок Макоули даже не подумал, какую душевную травму он причинил бедной женщине. И Барбара твердо решила, что она обязательно поможет этой несчастной женщине.

Ужин состоялся в том же ресторане, где в прошлый приезд в Альбион Сара Макоули вместе с друзьями перекусили и забыли дать злополучные чаевые. Пожалуй, такого количества посетителей ресторан еще не видел. Окружение кандидата в сенаторы — мэр города, множество местных знаменитостей и приглашенные — их было не менее двухсот. Произносились длинные тосты. Сара Макоули, еще не отошедшая от шумного митинга, была в веселом возбуждении. Она сидела за столиком в центре зала. Рядом с ней находились мэр Альбиона, Марк Томпсон и Джо Сольдо. Вокруг столика, который они занимали, стояли десятки других столов. Хозяину ресторана, чтобы обслужить такое количество гостей, пришлось нанять на этот вечер еще тридцать официантов.

На небольшой сцене, сменяя друг друга, выступали певцы и музыканты. Местный конферансье, разогретый вином и доброжелательностью участников пиршества, сыпал шутками и остротами и появлялся перед слушателями буквально через четыре-пять номеров. Он непринужденно перемещался по залу и, лавируя между столиками, периодически подносил к участникам вечера микрофон и задавал вопросы. Осмелев, он подошел к первой леди:

— Миссис Сара Макоули, как вы считаете, кто может стать следующим Президентом Америки?

— Я не знаю, кто конкретно, но уверена, что одним из следующих Президентов нашей страны обязательно станет женщина.

Зал ответил аплодисментами и женскими криками одобрения.

— Миссис Сара Макоули, а не отразится ли это на уровне демократии в Америке?

— Дело в том, что демократия в нашей стране есть, осталось найти демократов.

Зал снова весело зашумел.

Рука сидевшего рядом Джо Сольдо легла на бедро Сары.

— Молодец! Нам надо готовиться к борьбе за Овальный кабинет.

— О милый Джо, — махнула рукой миссис Сара, — нам сначала надо выиграть кресло в сенате. Но мы об этом лучше поговорим позже, когда останемся одни в моем гнезде под Нью-Йорком.

— Знаешь, Сара, нам сегодня не следует ехать в твой дом.

— Это почему же?

— Дело в том, что судья Джим Баррет вместе с братьями Пруденами направили к твоему дому группу журналистов и операторов. Эти скоты что-то пронюхали о наших отношениях и решили зафиксировать это с помощью фото- и кинокамер.

— Вот оно что, — задумчиво произнесла Сара, — о том, что им что-то известно о наших отношениях, я узнала недавно. Поэтому и хотела с тобой сегодня поговорить. Мне кажется, я знаю, кто инициатор этой провокации.

— Я на всякий случай заказал тебе апартаменты в местном отеле. Кстати, отель здесь приличный. Сам же сегодня уеду в Нью-Йорк и займусь подготовкой собрания избирателей и ужина с участием большого количества гостей.

Сара нащупала под столом руку Джо и слегка сжала ее:

— Я надеюсь, завтра вечером мы сможем побыть вместе?

— И вечером, и ночью. Я предприму кое-какие меры, чтобы погнать в шею соглядатаев от твоего дома.

Сара томно улыбнулась и, с трудом оторвав взгляд от Сольдо, положила свою руку на стол.

В этот момент к ней и подошла злополучная официантка Триша Трюбо. Краснея от смущения, она произнесла:

— Миссис Макоули, я хочу принести вам свои извинения за неудобства, которые я без всякого умысла причинила вам. Это все подстроили негодяи журналисты. Они воспользовались моей наивностью, чтобы раздуть скандал. Поверьте, теперь я стала умнее и послала всех их к черту. Миссис Макоули, я хочу поблагодарить вас за проявленную заботу о моем несчастном сыне…

— Ну что вы, Триша, все в порядке. Я так и поняла, что ваше честное имя использовали подонки. Так что все в порядке. Давайте-ка лучше выпьем с вами.

Люди, сидящие за столиками невдалеке от миссис Макоули, видели, как первая леди выпила вина вместе с официанткой, и бурно поддержали их…

Мероприятие закончилось ровно в полночь, и все гости, довольные проведенным вечером, начали расходиться. Джо Сольдо уехал в Нью-Йорк, а Сара Макоули в сопровождении Томпсона и группы поддержки направилась в отель.

Оказавшись в просторном четырехкомнатном номере, Сара прошла в ванную и приняла душ, после чего, стоя у огромного, во всю стену зеркала, придирчиво осмотрела себя. Стройная фигура, тонкая талия и упругие груди выглядели привлекательно, но строгий и критический взгляд видел, что время берет свое. Морщины на шее, несколько складок на животе и боках, да и тело уже явно начинало сдавать. Грустно подумала: «Еще три-четыре года, и мало кому из мужчин я буду привлекательна. Господи, как быстро время летит, уходит жизнь…»

И вдруг громко произнесла:

— К черту всю меланхолию! Надо жить и брать от жизни максимум. — Она уперлась кулаками в бока, озорно подморгнула себе: «Я еще кое-что могу! Долой грустные мысли! Надо радоваться жизни и бороться за свои идеалы!»

Сара набросила на голое тело халат и направилась в спальню…

Утром она проснулась ровно в восемь. Приняла душ, оделась и позвонила Томпсону.

— Доброе утро, Марк! Как спалось?

— Доброе утро, Сара. Я хорошо отдохнул. Наши люди уже позавтракали и готовы двигаться.

— А ты позавтракал?

— Я ждал тебя.

— Прекрасно! Встречаемся в ресторане через десять минут.

— О’кей!

Не прошло и часа, как длинный кортеж направился в сторону Нью-Йорка.

В огромном зале яблоку негде было упасть. Все места, все проходы и даже дверные проемы были забиты людьми. Были здесь не только сторонники первой леди, но и те, кто недавно готов был поставить на мэра Нью-Йорка, но, узнав, что их кумир из-за болезни отказался от предвыборной борьбы, пришли в этот зал, чтобы посмотреть на другую претендентку.

Сара Макоули понимала, что ей следует вести борьбу именно за эту часть посетителей, первый уже устоявшийся электорат, сделавший ставку на нее. По совету Марка Томпсона Сара в своем выступлении использовала некоторые наиболее интересные обещания из программы мэра Нью-Йорка. Она стояла за легкой трибуной и страстно говорила:

— Когда Президент Джон Макоули, стоя здесь, на этом месте, обещал вам уделить еще большее внимание проблемам штата и города Нью-Йорка, который представляет всему миру Америку, я сделала все, чтобы помочь ему исполнить данные вам обещания. Сейчас я сама стою перед вами и говорю вам: я обещаю, что если вы предоставите мне возможность отстаивать и защищать ваши интересы в сенате, то я сделаю все, чтобы вы не разочаровались в своем выборе. Я буду помнить свои обещания, данные штату Нью-Йорк, городу Нью-Йорк, каждой семье и каждому его жителю. Я хочу посвятить всю свою оставшуюся жизнь вам, граждане Соединенных Штатов, живущим в этом историческом месте Америки. Статуя Свободы, установленная в гавани Нью-Йорка, приковывает внимание всего мира к американскому образу жизни, к истинной свободе и демократии — самым ценным приобретениям человечества. Я горжусь тем, что живу в штате Нью-Йорк, я хочу дышать этим воздухом и отдать всю себя делу улучшения уровня благосостояния граждан города, всех жителей штата. Я обращаюсь к вам с одним только призывом: я доверилась вам, доверьтесь и вы мне!