В динамиках шлемофона прорезался искаженный помехами голос Матвиенко:

– Командир, на семь часов результирующий эффект атомного взрыва. Гриб – по-простому. Тряхнуло здорово, но мы в порядке. Нэвилл висит на моем хвосте. Вот ведь, назойливая липучка.

Сергей выровнял самолет, бросил взгляд за левое плечо. Над поверхностью океана поднималось чудовищное темное облако. Низ его ширился перекатывающимися пепельными клубами. Оторвавшаяся верхушка гриба достигла высоты двадцати километров. В жарком мареве дрожащего воздуха виднелись багровые прожилки атомного огня.

«Расстояние километров сто пятьдесят, не меньше, – подумал про себя Сергей. По спине полковника пробежал цепкий холодок страха. – Американский флот попал в самый эпицентр взрыва. От больших кораблей остались обгоревшие остовы».

Реплика Матвиенко прервала мысли полковника:

– Теперь американцы от нас камня на камне не оставят. Будут мстить за убитых товарищей. Никонов превратил нас в козлов отпущения.

Сергей ответил резко и беспощадно:

– Красный-два, прекратить болтовню в эфире. Никонов тут ни при чем, на законы войны он никогда не покушался. Доберемся до базы, узнаем, кто заварил эту кашу.

Впрочем, в разуме полковника проросли тревожные зерна сомнений.

Воздушная база «Граф Бернадотт».

Ангары «Красной звезды»

20 ноября 2035 года, 8.05

Сергей потянул на себя ручку дросселя, вой двигателей стих, и машина послушно покатилась по бетону аэродромной дорожки. Яркий луч солнца скользнул по фонарю кабины, пробежал по поднятым очкам шлема и ударил в глаза пилота. Сергей зажмурился и прикрыл глаза рукой. Вынырнувшее из облаков светило неприветливо взглянуло на тундру и через мгновение скрылось за суровым фасадом непогоды.

«Фристайл» подкатил к ангару и замер рядом с «Ястребом» Эллис. Машины, вернувшиеся из утреннего полета, собрались возле громадной постройки, их замерзшая стайка выстроилась вдоль взлетно-посадочной полосы. Пилотов в кабинах не было, рядом с истребителями суетились механики, одетые в светло-серую полярную форму. Мимо «Яка» промчался восьмиколесный тягач, громадная цистерна которого была заполнена радиационным смывом.

Сергей активировал колесные тормоза и запустил пост-полетную проверку бортовых систем. По зеленым пространствам дисплея побежали последовательности знакомых символов и цифр. В левой части кабины послышался характерный металлический стук, Петренко подогнал к борту «Фристайла» высокую металлическую лесенку. Сергей застегнул ремешок шлема и поднял вверх забрало прозрачного фонаря, в кабину «Яка» ворвался яростный северный ветер.

Полковник отстегнул ремни, покинул кабину и спустился по узким ступенькам заледенелого трапа. Петренко отдал командиру честь и крепко пожал руку.

– Сколько сбитых?

– Ни одного, зато Михаил сшиб двух или трех, – кратко отозвался полковник. – Вспышку над океаном видели?

Петренко мрачно кивнул и, подволакивая ногу, двинулся в сторону ангара.

– Мегатонн двадцать, не меньше. Сверкнуло так, что парень из второй команды получил тяжелый ожог глаз. У ван Хорна половина компьютеров сдохла, у нас вышла из строя часть важных приборов. В частности, померла система автоматической диагностики двигателей. Как без нее работать будем, ума не приложу!

Прислушиваясь к ворчанию Петренко, Соколов не заметил, как дошел до ангара. Механик усадил замерзшего полковника на стул и исчез в технической пристройке. Через мгновение Петренко появился вновь. В руках он держал белый потрескавшийся термос, ручка которого была обмотана несколькими слоями изоленты.

– Что это? – спросил Сергей, проверяя настройку шлемофона.

– Лекарство для атомных человеков – йодированное молоко. Эллис его пить начисто отказалась, пришлось вливать в нее микстуру в принудительном порядке.

– Ты бы ей водки предложил!

– Все бы тебе шутки шутить, полковник, – отозвался механик, но в его голосе не было радости.

Выдержав короткую паузу, Петренко обреченно спросил:

– Второй вылет сегодня будет?

Соколов покачал головой.

– Думаю, что нет! 11-й флот уничтожен, американские перехватчики сбиты или рухнули в океан. Никонов выводит из сражения уцелевшие самолеты и лихорадочно считает потери.

Высвободившееся время потратим с толком, займемся профилактикой вернувшихся машин. С самолетов следует смыть антирадиационное покрытие. Внутренние люки истребителей должны быть вычищены от пепла и грязи. Ту же самую процедуру следует провернуть с ракетами, контейнерами РЭБ и подвесными топливными баками. После смыва приступим к вторичному наложению покрытия.

Работы много, но твои ребята должны за два дня управиться. Выдюжите?

– Постараемся, – уверенно произнес механик.

Сергей кивнул и отвернул у термоса крышку. Отпив молочка, Соколов кашлянул:

– Вкус своеобразный.

– Ты пей, командир, пей, микстура действительно помогает. – Поправив кончики усов, Петренко протянул: – Совсем упамятовал, тебя Франсуа искал. Похоже, парень завершил дешифровку и желает поделиться важной информацией.

Вспомнив про молодого человека, механик взглянул на часы и тяжело вздохнул:

– Заболтался я, командир, у 18-й машины сбой дженерал-дайнемиксовской двухсотки был, а я на нее даже не взглянул.

– Стоит ли разбирать двигатель на морозе?

– Я одним глазком посмотрю. К полной проверке приступим, когда перегоним машину в ангар.

Механик набросил на плечи тяжелую арктическую куртку, надвинул на голову капюшон и растворился в ревущей пелене полярного снега.

Допив молоко, полковник поспешил в комнату программистов. Если ангар «Звезды» был темен и пуст, то в «компьютерном уголке» царило блеклое подобие жизни. Голландец скрючился над серверами и пытался реанимировать вышедшие из строя машины. Северский оперся локтем на компьютерную стойку и с видом знатока копался в толстенном техническом мануале.

На стуле, за погасшим электронным столом, сидел Стивен Мур, на коленях летчика лежала «мертвая» портативная консоль, испепеленная мощным электромагнитным импульсом. Вид у пилота был потерянный и разочарованный.

Сергей подтянул к себе пустующий стул и сел за матовую столешницу. Электронная доска, подобно другим умным приборам, не подавала признаков жизни.

– С поисковой командой связывались? – поинтересовался у Мура Сергей.

– Какое там! – отозвался из своего угла Голландец. – Информационный обмен в пределах сектора накрылся валенком. Связи нет, полковник, и в ближайшие часы не предвидится. Может быть, завтра ближе к ночи ситуация и изменится, а пока…