Вампир уже рвал на полосы чехол с кресла. Мечислав обернулся ко мне.

— Как ты, кудряшка? И встань-ка со снега. Люди — довольно хрупкие существа, а у тебя пока есть только первая Печать.

— Загнанных лошадей пристреливают?

Мой юмор чернел на глазах.

— А заболевших товарищей оставляют в безопасном месте, пока они не поправятся. Ты на это согласишься?

— Нет!

Я перевернулась и с трудом поднялась на ноги. Голова кружилась. Все происходило слишком быстро для меня. Слишком.

— Что вы хотите делать с этим парнем?

Вопрос был задан просто, чтобы хоть что-то сказать. А то я сама не знала, на кой ляд он потребуется двум голодным вампирам!

— Я загипнотизировал его. Теперь он пойдет с нами. Веревки так, на всякий случай!

— С тех пор, как я с вами связалась, погибло много невинных людей!

— Люди всегда умирают, кудряшка. Представь, что этот паренек попал в автокатастрофу — и больше ни о чем не думай.

Ни хвоста себе, предложение. Будь сволочью — и будь счастлива.

— Сказать легче, чем сделать, — процедила я..

— У тебя нет другого выбора, кудряшка.

Я смотрела в ярко-зеленые глаза и понимала, что Мечислав полностью и целиком прав. Я на свою дорогу вступила тогда, когда пошла на поводу у Катьки. Все остальное — просто следствия из моего поступка. Лезть в чужие дела не надо было! И сидела бы у себя дома с книжечкой! Вот только…

Я фыркнула, и Мечислав посмотрел на меня.

— О чем ты думаешь, девочка?

— Конечно, сейчас гибнут люди, и я рискую жизнью каждую минуту, но честное слово, лучше жалеть о том, что я уже сделала, чем о том, что никогда не сбудется!

— Ты абсолютно права, Юля, — вмешался Даниэль. — А теперь садись в машину. У нас нет времени…

Мечислав приоткрыл передо мной дверцу машины.

— Я поведу, ты сядешь рядом со мной, а Даниэль и наш… гость устроятся на заднем сиденье. Кстати, кудряшка, ты умеешь водить машину?

— Нет.

— Когда все кончится, ты обязательно должна получить права.

— Там посмотрим.

— И я лично за этим прослежу, — в зеленых глазах заиграли искорки.

— Там посмотрим, — повторила я.

Мечислав буквально запихнул меня на переднее сиденье. Даниэль с пареньком уже сидели в машине. Даниэль сел прямо за Мечиславом, крепко держа веревку в руке. Он уже успел связать парню руки за спиной и ноги в коленях, а теперь прикидывал, как лучше накинуть ему петлю на шею. Потом что-то придумал, перетянул бедняге горло и закрепил веревку сзади. Теперь мальчишка не смог бы освободиться самостоятельно. Любое его движение руками заставило бы петлю стянуться и привело к глубокому обмороку. Но он и не думал бежать. Просто сидел и смотрел в затылок Мечиславу. И такая собачья преданность была в его глазах, что мне захотелось плакать.

Машина рванулась с места, Мечислав тут же выжал газ и перешел сперва на вторую, а потом сразу на четвертую скорости. Некоторое время все молчали.

— Куда мы едем? — наконец спросила я.

— Пока еще не знаю. Снегирев был моей единственной захоронкой в этом городе. Теперь мне хотелось бы спрятаться от ненужного внимания, но где?

— Ко мне нельзя, — заметила я. — Что до моих друзей — Дюшка знает, что и где. Опять к Наде?

— Придется, — отозвался Даниэль.

— Тогда ей надо позвонить. А то будем дверной замок целовать. Мальчики, обшарьте свои карманы! Мобильника ни у кого нет?

Мобильник оказался у паренька. Даниэль протянул его мне. Я зажмурилась — и по памяти набрала Надькин сотовый номер. Хорошо хоть запомнить постаралась. А то сейчас попали бы мы, как кур во щи. Подруга отозвалась только на десятом гудке.

— Да?

— Надюша, привет!

— Юлька!? Ты что ли!? Ты где пропала!?

— Я не пропала! Ой, Надюш, столько всего произошло! Столько всего!

— А подробнее можно?

— А можно подробности при встрече? Надь, у нас опять хата сгорела, а со мной двое ребят. И нам позарез надо где-то пересидеть до вечера. Не приютишь?

— Приютю. Или приючу? Короче, подгребайте! Только вот что, ко мне в общагу не ходите!

— Почему?

— Записывай адрес. Соломатина двадцать. Там пятиэтажка. Идите в первый подъезд, квартира двенадцать. Кода нет, домофона нет.

— А почему туда?

— А мне коллега ключики оставила. Она сама укатила на Канары, а меня просила за гербарием приглядывать и кота кормить. Ну, скотинку-то я к себе в общагу заберу, а веники на твоей совести. Если твои ребята что-нибудь с ними сделают, я их сама без наркоза препарирую.

— Надь, ты чего! Они же не коровы!

— Я того. Кстати, Даниэль с тобой!?

— А то!

— И как у вас с ним?

— Подробности при встрече. Идет?

— Хорошо. Но ты хоть моему совету последовала?

— Да.

— Юль, и как он в горизонтальном положении?

— Мне понравилось.

— Давно бы так! Ладно, приезжай, поболтаем!

— Квартира двенадцать.

— Так точно.

— Надь…

— Ну, чего еще!?

— Захвати с собой чего-нибудь поесть, а!? И спиртного. А то я скоро при такой жизни до пневмонии добегу. Я тебе деньги отдам!

— Какие нежности при нашей бедности!

— Надька, ты неисправима!

— Кто бы говорил! Ладно, до встречи!

— Ариведерчи! Чао!

— Кофе, коньяк, какао!

С этими словами Надька и отключилась. Мечислав повернулся ко мне и нехорошо

оскалился.

— И каков же Даниэль в горизонтальном положении, кудряшка?

У меня хватило наглости оскалиться в ответ.

— Великолепен.

Зеленые глаза скользнули к вампиру в зеркальце заднего вида.

— А ты даром времени не теряешь, дружок?

— А почему бы и нет?! — задиристо отозвался Даниэль. — Ты можешь поставить на Юлю тридцать три Печати, но любить она будет только меня! А я — ее!

— Жалость женщину сгубила, не так ли, кудряшка?

— Из жалости я бы с вами переспала, — огрызнулась я. — Если бы других мужчин на земле не осталось!

— А ты маленькая нахалка, девочка.

— Не вам меня воспитывать!

— Почему бы и нет, учитывая мой возраст? И учитывая мою Печать.