Резко встав и развернувшись, Мелочник швырнул свой топор в пень.

На мгновение воцарилась тишина. Мелочник выглядел так, будто его тошнило, он сверкал глазами, глядя на сделанный выбор. Гвоздь, с одобрением кивнув, поднялся, и в комнате прогремел еще один глухой стук. Мед и Хорек последовали его примеру, один за другим метнув топоры в пень.

Подойдя к столу, Шакал протянул руку и взял еще два топора. Затем вручил их Овсу и Блажке.

– Закопайте его.

Они бросили разом, вонзив лезвия глубоко в дерево.

Шакал насладился видом восьми топоров, торчащих из серого, покрытого кольцами пня. Топор Колпака все еще лежал на столе. Согласно кодексу копыта, голосование формально требовало, чтобы свою волю изъявили все посвященные, но это было неважно. Ублюдки выразили свое несогласие. Ваятель больше не был их вождем.

– Идем сообщим новости, – предложил довольный Гвоздь.

– Помните, – напомнил им Шакал, – он нам еще нужен. Если орочьи языки увидят, что он вышел против них, они повернут обратно и расскажут зубам, что чума до сих пор оберегает Уделье. Нам нужно вытащить Ваятеля из тисков Штукаря.

Мед поднял указательный палец.

– И как мы это сделаем? Он грозился нас всех убить, и Блажка считает, что он действительно это может, а этого, как по мне, достаточно. Так… что помешает ему это сделать?

И прежде, чем Шакал успел ответить, Овес ткнул в него большим пальцем.

– Он помешает. Штукарь, может, и чародей, но наш красавчик – Член Армахана.

– Что это, на хрен, значит? – Губы Гвоздя скривились в рыжеватой бороде.

– И как мне им стать? – спросил Хорек желчно.

– Рука Аттукхана, – устало поправил Шакал. – И я не знаю точно, что это. Мне дал это Зирко. Оно помогло мне справиться с одним чародеем. И нет причин, почему оно не должно мне дать преимущество против тирканианца. Вам нужно просто увести Ваятеля. И не наткнуться на Игнасио. Он может встать у вас на пути. Опустите Свиной гребень. Снаружи еще пять ездоков, готовых вам помочь.

– Тогда нас все равно будет намного меньше, чем кавалеро, Шак, – указал Мед.

Шакал ободряюще похлопал его по плечу.

– Давай сначала справимся с первым делом, а потом будем думать над следующим.

Собрав свое оружие, полукровки вышли из зала собраний и все вместе направились через двор. Шакал шел с ними, больше не скрываясь в тени. Прятаться больше не было нужды. Блажка была права. Узнай он о предательстве Штукаря раньше – сразу же набросился бы на чародея. Но он сделал бы это вслепую и в одиночку. Сейчас же это откровение выводило его из себя, но с ним было шесть обозленных полуорков. Ваятель придал им всем форму, но бросил ради происков хитроумного чужака. Копыто служило тренчальной стрелой, которую вождь вынул из своего колчана, и теперь ее острый наконечник стремительно летел к его сердцу.

Вопрос о том, смогут ли они подвинуть Штукаря, если тот встанет у них на пути, оставался открытым. Возможно, Шакал вывел Ублюдков на путь уничтожения, но идти по этому пути было единственным способом со всем покончить.

Еще сопляком он хотел быть причастным к падению Ваятеля. Наяву грезил о власти и засыпал с тщеславными мечтами о том, как он возглавит копыто. В юности это было проявлением смутной жажды быть значимым. Но как только он стал посвященным, причины стали более зрелыми – им смутно двигала потребность в переменах, стремление уберечь копыто от упадка. Сейчас же дело не было ни в пустом соперничестве, ни в достоинстве командира, ни даже в будущем копыта. Ваятель был оружием. Черт, для Штукаря он вообще был игрушкой, необходимой, чтобы получить Уделье.

Впереди нависала главная цитадель.

Мед потянул на себя тяжелую дверь, и Серые ублюдки вошли с заряженными арбалетами в руках. Шакал вел их за собой.

Внутри, как ни странно, оказалось прохладно. Не почувствовав невыносимого жара, члены копыта недоуменно переглянулись. Затем направились по извилистому коридору, минуя кухню, кузницу и кладовые, пока не очутились в большой центральной камере. В основании массивного дымохода они увидели закрытые железные дверцы печей, протравленных ужасным зеленым цветом.

Ваятель стоял под внушительным агрегатом, который сам придумал. Он обернулся на звук их шагов, медленно шевельнув согнутой спиной. Закутанный в бинты и покрытый слоями облупившейся кожи, бесформенный полуорк казался нескладным и пугающим. Он следил за приближением копыта, которое возглавлял уже около тридцати лет.

– Это что за хрень? – спросил Ваятель с вызовом, завидев Шакала во главе группы.

– Сам знаешь, – ответил Шакал.

Сверху внезапно вспыхнул яркий свет: открылась дверца печи. Из ревущего нефритового пламени на помост выступил Штукарь и, вынув что-то из сумки на бедре, швырнул это в пекло. Шакал сначала его не заметил, но теперь его арбалет, вместе с оружием товарищей, рывком сместил прицел вверх, на помост. Штукарь спокойно закрыл дверцу голой рукой и повернулся. Затем, глянув вниз, сделал вид, будто только что заметил членов копыта, и на его лице показалась широкая улыбка.

– А, друг Шакал! – сказал он, прислоняясь увесистым туловищем к перилам. – Ты вернулся. Видеть тебя мне приятно.

Глядя поверх прицела своего арбалета, Шакал отчетливо, с тревогой почувствовал, что радость чародея была неподдельной.

– Мы забираем Ваятеля, Ухад, – крикнул Шакал.

– Я полагаю, это неразумно, – ответил чародей.

Спокойствие и доброжелательность в его голосе выводили из себя.

– Гвоздь, Хорек. Выведите его.

Периферийный зрением Шакал увидел, что двое полуорков двинулись выполнять его команду. Затем услышал рычание Ваятеля, когда тот вынул свой тальвар и махнул им перед собой, вынудив Гвоздя с Хорьком отпрянуть. При всей своей немощи старый полукровка оказался опасно резок.

– Только попробуйте подойти, – предостерег Ваятель. – Вы, сосунки слепые, сами не знаете, что творите, мать вашу!

– Мы знаем, – едко возразил Мелочник. – И знаем, что творишь ты.

– Прячешься, на хрен! – выплюнул Гвоздь.

– Прячусь? Прячусь? – Глаза Ваятеля засверкали из-под подгнивших оберток. – Что вы мямлите, жалкое мудачье!

Разъяряясь все сильнее, Ваятель пошел на копыто, размахивая тальваром. Все отступили на шаг, выставив арбалеты перед собой.

– Осторожнее с тренчалами! – крикнул Шакал. – Он нужен нам живым!

– Если позволите мне вас перебить, – донесся сверху голос Штукаря. – В самом деле, мне кажется, эта опрометчивость – ошибка. Ваятель, прошу. Гнев здесь не поможет.

Ваятель остановился, но его ядовитый взгляд, не устрашенный даже нацеленными на него тренчалами, не предвещал ничего, кроме крови.

– Друг Шакал, – продолжил Штукарь, удовлетворенный наступившим затишьем. – Чего ты желаешь добиться?