Центр трясущейся площадки занимало месиво, выпустив полдюжины похожих на хлысты щупалец, дразняще метавшихся перед Гвоздем, который отбивался от них, отчаянно пытаясь дотянуться до Блажки. Та лежала на спине, одной рукой держась за опорную балку, а в другой сжимая тальвар, которым рубила по чернильной конечности, тянувшей ее за ногу. Не вынимая клинок из ножен, Шакал ринулся вперед.

Как только он двинулся с места, месиво выпустило еще несколько яростных щупалец, попытавшихся уколоть или сбить его с ног. Одно крепко заехало ему по плечу, ударив его о боковую перекладину с такой силой, что та раскололась. Шакал уже предчувствовал долгое падение, но очутившийся рядом Гвоздь в последний момент схватил его за руку и затянул обратно на площадку. Благодарить его было некогда. Месиво безжалостно стремилось сокрушить их, с каждым ударом, от которого они уклонялись, раскачивая площадку все сильнее.

Блажке удалось разрубить щупальце, которое ее держало, но не успела она высвободиться, как выпросталось новое и обхватило ее ноги. Шакал видел: она скоро упадет. И нырнул к ней, прижавшись животом к площадке, чтобы схватить ее за руку ровно в момент, когда Блажка, цепляясь ногтями, соскользнула с балки. Гвоздь протиснулся к ним, дотянувшись до второй руки Шакала, но получил неожиданный удар шупальцем и опрокинулся на спину. Шакал просунул пальцы между досками платформы и попытался удержаться за нее, но Месиво неутомимо тянула вниз. Доска затрещала, гвозди издали последний сдавленный скрип и отпустили доски.

Блажку затягивало к брюху зверя. Шакал, не желая ее отпускать, двигался за ней. Погружаясь по пояс в живую смолу, она продолжала рубить мечом, но раны твари мгновенно затягивались. Руку Шакала она держала все слабее, и он увидел, что ее силы угасали, а прикосновение твари постепенно усыпляло ее. Она вот-вот должна была погрузиться в оцепенение, как все эльфийки, и оказаться во власти Месителя. Отчаянно застонав сквозь стиснутые зубы, Шакал попытался найти точку опоры и потянул Блажку к себе изо всех сил. Этого было недостаточно. Она погрузилась уже по шею, закрыла глаза. Месиво выпростало человеческую руку, и Шакал испытал отвращение, когда она принялась медленно, нежно поглаживать Блажку по щеке. Шакалу оставалось только кричать от ярости, видя, как она исчезает.

Из месива вырвался поток зеленого света. Шакал ощутил жар, когда полоса света прошла по его лицу. Чудовище резко дернулось, гладкая поверхность его тела покрылась рябью, когда оно попыталось запечатать образовавшуюся рану. Еще одна купель пламени с влажным рваным звуком пролилась, пронзив его тело. Шакал почувствовал сопротивление и потянул Блажку вдвое сильнее прежнего. Та тут же начала всплывать: Месиво отступало. Стрелы пламени снова и снова проникали сквозь него, пока студенистая масса не ретировалась к дымоходу, чтобы сбежать, ускользнув в тени наверху.

Шакал притянул Блажку к себе, и она быстро пришла в себя, стряхнув свою неестественную летаргию, и, сделав глубокий вдох, выругалась. Напротив, на дальнем конце провисшей площадки стоял Штукарь. Тюрбан у него на голове размотался, и он улыбнулся распухшими окровавленными губами, но в остальном был удручающе невредим. Косо глянув на дымоход, чародей приблизился к ним. Шакал и Блажка отпустили друг друга и вскочили на ноги. Гвоздь поспешил встать рядом с ними с заряженным арбалетом в руках.

– Ты должен быть мертв, на хрен, – сердито заявила Блажка.

– Чародеев чертовски трудно убить. – Шакал вытащил уньярский меч.

– Я готова попробовать, – сказала Блажка. – Гвоздь?

– Здесь, – прорычал полуорк.

– Вам следует беспокоиться не обо мне, – упрекнул Штукарь, глядя только на Шакала. – Этот демон ее не оставит. Полуэльф, друг Шакал? Больше всего я поражен тому, что тебе удалось скрыть это от меня.

– А я разочарован, что ты сам не понял этого раньше, – парировал Шакал. – Тебя он тоже не оставит, Ухад. Меситель хочет убить тебя не меньше, чем забрать себе Блажку.

– За каким хреном я ему нужна? – Блажка выглядела озадаченной.

– Чтобы принести тебя в жертву Старой деве, насколько понимаю, – ответил ей Шакал. – Ты наполовину эльфийка по крови. Он думает, что возродит этим болото.

– Ладно… – Блажка удрученно пожала плечами.

Гвоздь сощурился, критически глядя на нее.

– Ты только что узнала, что наполовину остроухая, и это все, что ты можешь сказать?

– Скользкий тронутый выродок из болота хочет перерезать мне горло, а кому не похрен, кем была моя мать?

Гвоздь принял ее довод, подняв брови.

Штукарь серьезно посмотрел на Шакала.

– Ты никогда его не победишь без моей помощи.

– На хрен его, – заявил Гвоздь, указывая тренчалом на чародея. – И на хрен тебя.

Еще мгновение, и он был готов спустить крючок. Блажка протянула руку и коснулась его плеча.

– Мы потеряли братьев, – сказала она. – Меситель шныряет по Горнилу. Сейчас не время.

Шакал был вынужден согласиться. Он не был готов с ходу признать необходимость в Штукаре, но не мог и отрицать ее. К тому же предстоявшая борьба с чародеем была сложна даже без Месителя. Штукарю оставалось подождать. Но на условиях Шакала.

Левой рукой он схватил тирканианца за толстую шею. И сжав ее, притянул чародея к себе.

– Чувствуешь? – спросил Шакал. – Это сила. Та, которой я не понимаю. И не думаю, что ее понимаешь ты. Есть у меня легкое подозрение, Ухад, что ты решил от меня избавиться из-за того, что Зирко дал мне в Страве. Я думаю, ты этого боишься.

– Ты можешь ошибаться, – прохрипел Штукарь, и в его глазах заплясали веселые огоньки.

– Попробуй что-нибудь выкинуть, – пообещал Шакал, – и узнаем.

Он оттолкнул чародея и отпустил его шею. Штукарь не ответил ему даже злобным взглядом, а просто сложил пухлые руки на поясе и выжидающе застыл.

Продолжая высматривать Месителя, Шакал повел всех с помоста, по дороге подобрав Хорька. К счастью, тот уже приходил в себя и мог спуститься по лестнице почти самостоятельно. Мед все еще сидел над Овсом, но состояние трикрата не изменилось. Ваятель лежал рядом тоже без движения.

– Они дышат, – сообщил Шакалу Мед, как только тот подошел, – но слабо.

Шакал обернулся на Штукаря.

– Овес очнется?

Чародей присмотрелся к лежащему трикрату и перевел взгляд на Ваятеля.

– Наверное. Чума остается в прежнем теле, но позволять ей там оставаться глупо. Если…

– Довольно! – рявкнул Шакал.

– Нам нужно его отсюда вынести, – сказала Блажка, мрачно глядя на Овса.

Шакал кивнул. Он взял тележку, в которой перевозили уголь, и, при помощи Гвоздя и Блажки, погрузил в нее Овса. Хорек стоял рядом с затуманенным взором, его поддерживал Мед.

– Уходите отсюда все, – сказал Шакал копыту. – Мы со Штукарем разберемся с Месителем.