При его помощи активизировалась работа областных Управлений НКГБ по разработке общин «Истинно-православной церкви», «иоаннитам», иеговистам, адвентистам седьмого дня и другим течениям. Замначальника «церковного» отдела имел на личной связи трех агентов, ведет централизованные дела по линии харизматической секты «трясунов-пятидесятников» и по иеговистам, до четверти года проводит в командировках (прежде всего в Западной Украине), осуществляет контрольные явки агентуры, состоящей на связи у сотрудников отдела. 23 декабря 1953 г., в частности, он был поощрен благодарностью и месячным окладом «за умелую организацию агентурно-следственной работы по вскрытию руководящих звеньев иеговистского подполья» (за ликвидацию руководящих звеньев подполья иеговистов повторно поощрен в марте 1957 г.).

В характеристике, подписанной 8 декабря 1953 г. начальником 4-го Управления МВД УССР полковником Сараевым говорилось, что благодаря успешной оперативной работе отдела Сухонина удалось «вскрыть нелегальные центры сектантов», внедрить в них своих информаторов, выявить в них агентуру зарубежных спецслужб, осуществить мероприятия по разложению сектантского подполья изнутри. Лично начальник отдела вел сложные агентурно-оперативные разработки «Оракул» (по адвентистам-реформистам) и «Завет» (по подполью иеговистов). В характеристике, данной контрразведчику заместителем председателя КГБ при СМ УССР генерал-майором Серафимом Крикуном, отмечалось, что Виктор Павлович «в совершенстве знает особенности и методы подрывной деятельности участников подполья из числа духовенства и сектантов».

За предшествующие два года, подчёркивал документ, лично осуществил ряд перспективных вербовок. В частности, агент «Кирпиченко» дал сведения о месте укрытия руководителя иеговистского подполья Н. Цибы (эмиссара Краевого комитета «свидетелей» в Польше, в 1952 г. арестованного с группой сообщников). При этом у «свидетелей Иеговы» обнаружили и изъяли 12 тайников с золотом, деньгами, типографской техникой, организационными документами и антисоветской литературой. Сотрудниками отдела ликвидирован нелегальный центр сектантов-пятидесятников, арестовано шесть его руководителей. Видимо, речь идет о той части «пятидесятников», которая в 1945 г. не примкнула к евангельским христианам-баптистам с целью легализации и продолжала действовать подпольно, их стремились использовать спецслужбы США и Великобритании, а «пятидесятники-сионисты» декларировали неприятие законов и полный бойкот общественной жизни. Созданы агентурные возможности по разработке «антисоветских сектантских центров за рубежом».

Начальники отмечали настойчивость, требовательность, дисциплинированность, инициативность, скромность коммуниста Сухонина, в круг общения которого входили преимущественно сотрудники отдела. Среди замечаний обращалось внимание на «отставание по знанию русского литературного языка» (?), трения с начальником отдела «О» подполковником Готовцевым (его Сухонин обвинял в самовосхвалении, а Готовцев, в свою очередь, укорял заместителя за попытки «сплотить» коллектив против него). Сухонину рекомендовалось усилить работу по католическому духовенству и еврейским клерикалам, выявлению среди сектантского подполья агентуры западных спецслужб, подготовке маршрутной агентуры (то есть такой, которую можно было бы перебрасывать из региона в регион для внедрения в секты), а также уделять больше внимания личной вербовке источников.

Приоритетом работы отдела считалась борьба с «катакомбной» к тому времени Греко-католической церковью (не без основания считавшейся духовной опорой подполья ОУН, немало лидеров и функционеров которой, включая Степана Бандеру, происходили из семей священников УГКЦ).

Важной линией считались сионисты, «связи» в Украине еврейских клерикальных организаций, чьи возможности активно использовались спецслужбами США. Г. Санников писал, в частности, об объекте разработки отдела «О», одном из лидеров еврейских клерикалов Киева «Соломоне»: «Я с удивлением рассматривал фотографию “Соломона”, который то ли что-то передавал “Роджеру” (Установленный сотрудник ЦРУ США. – Прим. авт.), то ли что-то получал от него. “Соломон” – маленький, тщедушный человек, в возрасте между 50 и 60 годами, с ярко выраженными семитскими чертами, пышными пейсами, в большой черной широкополой шляпе, которые обычно носят цадики, длиннополом черном пальто, очень старом и изрядно потрепанном, что было видно даже на фотографии… Служба наружного наблюдения очень удачно зафиксировала момент передачи сотруднику ЦРУ каких-то, пока нам не известных сведений и получение от него денег – несколько сот долларов и тысяч советских рублей… Он плотно обставлен и агентурой, но пока мы не имеем прямых доказательств его шпионской деятельности. Работающей по нему агентурой, в том числе очень проверенной, установлено, что Соломон резко антисоветски настроен, ведет среди посещающих синагогу евреев антисоветскую пропаганду, возводя клевету на советскую действительность, на отдельных руководителей нашей партии и правительства».

Нам трудно судить, имела ли место подобная сцена. Однако читателя, уверены, заинтересует изложение этой истории по материалам выявленного нами архивного 4-томного уголовного дела на «активную участницу нелегальной антисоветской церковно-монархической организации» Клавдию Кодубенко и ряд других ее «участников» (июль – ноябрь 1950 г.)[650]. Документы, приведшие к аресту женщины, подписали подчиненный Сухонина, старший лейтенант Курицын, начальник 5 отдела 5-го Управления МГБ УССР Готовцев и начальник 5-го Управления МГБ УССР полковник Цветухин. Отметим, что Евгений Курицын со временем был переведен в «церковный отдел» созданного в 1967 г. 5-го Управления КГБ СССР (противодействие «идеологической диверсии»), стал полковником и помощником знаменитого начальника 5-го Управления и первого заместителя председателя КГБ СССР, генерала армии Филиппа Бобкова.

Объекты оперативной разработки «Курган» – члены «церковно-монархического подполья» «игнатьевцев», «монах Алексий» и Клавдия Кодубенко (публикуется впервые)

Как свидетельствуют документы, Клавдия Семеновна родилась в 1916 г. в Ростове-на-Дону, украинка, член ВКП(б). Работала на момент ареста 11 июля 1950 г. прокурором отдела надзора за несовершеннолетними в прокуратуре города Киева. Заочно закончила юридический факультет, с 1938 г. работала следователем прокуратуры. Добровольцем в октябре 1941 г. ушла на фронт, служила секретарем особого отдела (военная контрразведка). На ее глазах осколком мины убило мужа Герасима. Детей она не имела. Об образе жизни и характере Кодубенко красноречиво свидетельствуют материалы дела – «опись имущества не производилась за отсутствием такового», а в характеристике из прокуратуры отметили такой недостаток уже бывшей сотрудницы: «чрезмерно мягкий характер (верит на слово)». Данных о награждении ее орденами, как пишет Г. Санников, в деле не имеется.

Основные обвинения бывшему прокурору выдвинули по печально известной 54-й статье Уголовного кодекса УССР (ст. 54–10 – антисоветская пропаганда и агитация; ст. 54–11 – участие в контрреволюционной организации). Ей вменяли в вину участие, с июня 1949 г., в тайных собраниях ИПЦ, но едва ли не главную крамолу чекисты усмотрели в том, что Кодубенко на казенной пишущей машинке размножила в 45 экземплярах брошюру «Особенности нашего времени», где, как сказано в материалах следствия, высказывается в «резкой форме клевета на руководителей партии и правительства». Поначалу Кодубенко отрицала свою принадлежность к ИПЦ, дескать, «просто выполняла просьбу Алексея» (о нем – ниже), перепечатала для него брошюру и передала в Киево-Печерскую лавру.